Он хочет ответа, потому и спрашивает Георгия о главном. «Магненций, — пишет византийский автор, — изобразив вид человеколюбия, испросил, чтобы святой был спущен со столба. Когда сие было исполнено, он говорит ему: “Если ты желаешь, чтобы мы по твоим увещаниям пришли к Богу твоему и уверовали в Него, покажи нам какое-либо знамение от Него, воскресив одного из мёртвых”». Конечно, трудно интерпретировать решение «снятия со столба» как гуманное, но всё же...
Более того, даже после тяжких испытаний святого Георгия совет племянника ускорить смертную казнь можно счесть за гуманный по отношению к осуждённому, так как мучения его таким образом могли быть прекращены. По Дафнопату: «Между тем Магнентий говорит царю: “Род христиан живуч и ревностен. Но если ты хочешь, чтобы он, послушавшись твоих слов, пришёл к богам, лучше отнесись к нему кротко и человеколюбиво и, быть может, привлечёшь к себе мужа”».
Есть и другие загадки в Житии великомученика Георгия.
Одним из важных вопросов, связанных с точным установлением фактов произошедшего, является определение имени самого императора — реального участника событий. Не менее важен и точный ответ на вопрос — кто же был мужем царицы Александры?
Большинство исследователей считают, что царица была казнена по приговору императора Диоклетиана. Конечно, это самое простое объяснение и самый простой ответ на вопросы: почему её всё-таки казнили (Диоклетиан совершал казни без колебаний), отчего это произошло одновременно с казнью воина Георгия и именно в 303 году.
Но ряд фактов заставляет отнестись к этим рассказам-ответам более внимательно и даже усомниться в некоторых сведениях из старых источников.
Если Александра была женой императора Диоклетиана, то мы, скорее всего, должны были бы это знать не только из житий (в том числе и апокрифических), но и из других исторических источников. Однако в подавляющем большинстве своём они о царице или императрице Александре молчат! Жития или описания чудес святого Георгия X века, как, например, труд Симеона Метафраста или латинский Ватиканский кодекс 916 года, не называют последовавшую за великомучеником царицу супругой Диоклетиана.
Одним из старых источников, который объявлял царицу женой императора, стал, как мы уже знаем, труд грека Феодора Дафнопата, пользовавшегося неизвестными нам документами. Русские Жития от него не отставали. Святитель Дмитрий Ростовский, и мы уже отмечали это выше, без сомнения называет Александру женой Диоклетиана («видя свою супругу, которая у ног мученика с такой смелостью славила Христа и уничижала идолов, царь пришёл в великое изумление»).
Давайте попробуем проверить — возможно ли такое.
Историки всех времён называют жену Диоклетиана именем Ириска. При этом у него она была единственной женой. Других мы не знаем. Муж для неё даже построил дворец в Никомидии. Если Александра существовала как «неофициальная жена», то тогда вряд ли она могла бы носить титул царицы.
Могла ли эта Ириска быть той самой царицей Александрой? Как ни странно, есть вариант положительного ответа. Даже если источники не подтверждают это, то могла быть. Если считать имя Александра христианским именем, принятым при крещении. То есть языческая римская Ириска стала верующей во Христа Александрой.
Теоретически такое возможно. Но события тех дней развивались стремительно, поэтому нигде не указано — успела ли царица принять таинство крещения перед своей кончиной. На это у неё было всего несколько дней. Разве что крещение произошло в тот самый момент, когда она сообщила об изменении своего мировоззрения проконсулу (эпарху, по Дмитрию Ростовскому), как некоторые думают — Магненцию. Современные Четии Минеи, изданные в Москве в наши дни, прямо пишут о том, что царица Александра и Ириска — одно лицо, и погибла она в 313 году. Однако в 313 году, когда гонения на христиан прекратились, уже не было в живых святого Георгия.
Мы можем предложить ещё другие объяснения. А что если царица Александра была вдовой одного из предшественников Диоклетиана, то есть была замужем за другим императором? Поэтому титул императрицы у неё сохранялся.
В таком случае неправы будут те, кто называл её прямо супругой Диоклетиана.
Но как быть с реальностью — ведь имя Александра нигде не упоминается в ранних исторических источниках в списках имён римских императриц? Если просмотреть всех правителей Римской империи во времена, когда жил святой Георгий, то в промежутке между 270 и 284 годами мы насчитаем их ни много ни мало — 15! Так часто они менялись тогда.
Есть ли в списках их жён супруга по имени Александра? Нет.
Но это не значит, что её не было вовсе. Просто нам пока не хватает необходимых источников, чтобы утверждать что-то с полной уверенностью.
В своём произведении «О смертях гонителей» (De mortibus persecutorum), рассказывающем о преследованиях христиан на рубеже III—IVстолетий, ритор Лактанций, ещё по свежим следам событий (труд написан в начале IV века), рассказывает в разных местах о царице Ириске — возможном прототипе мученицы Александры (а может быть, как мы уже говорили, это было одно лицо).
Однако, по Лактанцию, Приска, уличённая мужем — императором Диоклетианом — в приятии христианской веры, в 303 году вынуждена была отказаться от неё вместе с дочерью Валерией. И отказ от веры произошёл как раз в год казни святого Георгия. Вот что пишет Лактанций: «Император же бесновался не только среди приближённых, но уже повсеместно, и заставил первую среди всех дочь Валерию и супругу свою Приску оскверниться жертвоприношениями».
Упоминаемая здесь Валерия ещё в 293 году была отдана замуж за цезаря Максимиана Галерия. Она усыновила внебрачного сына Галерия — Кандидиана, убитого, впрочем, в 303 году в борьбе за престол.
Что же потом случилось с Приской? Лактанций рассказывает, что она, вернувшись в христианскую веру, дожила до 313 года или до зимы 314/315 года, когда была казнена вместе с дочерью.
Эту печальную историю ритор излагает в несколько этапов. Муж Валерии скончался. Тогда её стал преследовать Максимин. Лактанций пишет: «После кончины Максимиана он преследовал его Валерию, когда та решила задержаться в областях его; именно его, ведь он имел жену. Но это животное тотчас воспламенилось злодеянием. В ту пору женщина эта носила ещё чёрные одежды, ещё не ушло время траура. Через заранее отправленных посланников Максимин требует её в жёны, намереваясь изгнать свою супругу, если получит согласие. Та ответила настолько откровенно, насколько могла: во-первых, не должно помышлять о свадьбе в этих поминальных одеяниях, когда не остыл ещё прах супруга, отца его; во-вторых, он бессовестно поступает, когда гонит прочь преданную ему супругу, и он может так же поступить и с ней, с Валерией; наконец, нечестиво женщине такого имени и положения изведывать второго мужа — к тому нет ни обычая, ни примера.
Максимину сообщают, на что она дерзнула. Страсть обращается в гнев и ярость. Тотчас он объявляет ту женщину вне закона, имущество её захватывает, устраняет окружение, скопцов убивает в пытках, саму же её с матерью отправляет в изгнание, и не в определённое место отправил, но насильно выгнал, не определив пределов ссылке, и подруг её осудил за вымышленное прелюбодеяние».
