Там стояла совершенно измотанная женщина в медицинском халате. К одному уху у нее была подведена телефонная, к другому радиосвязь, она просматривала стопку медицинских карт, лежавших перед ней. Телефонный аппарат, раскалившийся от звонков, светился, как новогодняя елка. Женщина давала отрывистые указания кому-то стоявшему позади нее. В двести одиннадцатой нужно было обмыть больного с губкой, в двести сорок третьей сделать переливание крови, а для кого-то из триста шестнадцатой палаты нужно подписать свидетельство о смерти.
У Шейна чуть не случился инфаркт.
– Дэни Питерсон, – сказал он. – Я хочу…
– Подождите. – Она взяла стопку медицинских карт и попыталась переложить верхнюю карту под низ, но вся стопка вывалилась у нее из рук на уже заваленный стол. – О, отлично.
– Дэни Питерсон, – снова обратился к ней Шейн.
– Погодите секунду. Не видите, у меня тут завал.
– Дэни Питерсон.
Она глянула на него, и он понизил тон.
– Это срочно.
– Вы в больнице. Здесь все срочно. – Тем не менее, то ли она заметила что-то в его лице, то ли просто сказалась ее природная доброта, но она согласно вздохнула. – Ладно. Так вы – Дэни Питерсон?
– Нет. – Шейн заставил себя дышать и призвал на помощь все терпение, которое обычно пребывало у него в избытке, но сейчас улетело зимовать куда-то на юг. – Дэни Питерсон у вас. Мне сообщили по телефону о происшествии, и я хочу увидеть ее. Где она?
Сестра склонилась над клавиатурой и напечатала что-то.
– Похоже, в четвертом боксе слева… эй, – окликнула она его, когда он побежал, – вы не можете пройти туда, если вы не член семьи!
Шейн отдернул занавеску четвертого бокса с левой стороны, но он оказался пуст.
Лишь капли крови остались на подушке.
У него остановилось сердце. Просто взяло и остановилось.
– Ой!
При звуке голоса Дэни у Шейна подогнулись колени, но ему удалось обойти кровать.
Она стояла на полу на коленях и держалась за голову.
– Господи. – Он тоже опустился на колени и протянул к ней руки.
– Нет, – очень осторожно прошептала она, стараясь не двигаться. – Не трогай меня, даже не смотри на меня.
– Дэни…
– О Боже! И ничего не говори, пожалуйста… – С осторожностью очень пьяного человека или человека с ужасной ломотой в костях, она медленно выдохнула воздух из легких. – Моя голова еще на месте? Потому что мне кажется, что она сваливается.
– А где чертов доктор?
– У них сейчас аврал, какая-то крупная автокатастрофа. – Она отняла от головы смятое комом полотенце, которое пропиталось кровью.
Господи! Как можно осторожнее, Шейн приложил компресс обратно к ее голове и отвел волосы с ее лица.
От боли у Дэни остекленели глаза. Он наклонился и прижался губами к ее виску.
– Что случилось?
– Долго объяснять.
Кто-то ранил ее, это ясно. Его поразило, сколько ненависти он испытывал к тому, кто причинил ей боль. И это подсказало ему то, что он уже знал. Это не только секс.
Но с этим он разберется позже.
– Мне нужно… надеть эту рубашку. – Дэни с трудом сглотнула. – Но если я пошевелюсь, меня стошнит.
– Я помогу тебе.
– Мне жаль. Не нужно было звонить тебе, но я была напугана и…
– Ш-ш… – Шейн взял ее на руки.
Дэни издала звук, похожий на сопровождаемый болезненным ощущением смешок, но позволила Шейну уложить себя на кровать. Он взял больничную рубашку и развернул ее.
– Ты уже два раза раздевал меня. Интересно, три раза – это чудо?
– Чудо?
– Последний раз.
– Почему?
На ее губах появилась печальная улыбка.
– Дэни? Почему последний?
Она прикрыла глаза. Ее лицо было очень бледным.
– Я думаю, ты или начинаешь паниковать, или, по крайней мере, захочешь удрать от меня.
– Дэни. – Он снял с нее туфли. Ее трясло. Шок?
– Не беспокойся. Я пойму в любом случае.
Поймет ли? Потому что он не понимал.
– Дэни, прекрати. Мы можем поговорить о нас позже. Что с тобой стряслось?
– Честно. Ты можешь идти. Со мной будет все в порядке.
С ней будет все в порядке? У нее вмятина в голове, из которой сочится кровь, а она будет в порядке. Какого черта доктор ушел от нее, когда она в таком состоянии?
И почему она думает, что он тоже уйдет?
Глава 18
Просунув голову в щель между задвижками, в бокс заглянул полицейский в форме:
– Дэни Питерсон?
Шейн посмотрел на него:
– Что вам угодно?
– Вы кто?
– Муж Дэни.
Дэни дернулась и тут же схватилась за голову.
– Нам нужно задать ей несколько вопросов, – сказал полицейский, потом перевел взгляд на Дэни:
– Вы сказали одному из ночных специалистов, что видели труп человека.
Труп человека? Что за черт? Шейн посмотрел на Дэни и увидел, как ее лицо исказила судорога.
– Да, – прошептала она, – это правда.
– Она ранена, – сказал Шейн, испытывая жуткое напряжение. – С этим можно подождать.
– Это займет не более минуты. – Полицейский, видимо, не собирался уступать. – Миссис Питерсон? Где находился этот труп?
– Во встроенном стенном шкафу, в моем кабинете, – тихо ответила Дэни. – Не знаю, был ли это тот же, что я видела до этого.
– До этого? – Эта новость полицейского не обрадовала. – Что это должно означать?
– Дэни, не надо ничего говорить сейчас, – посоветовал ей Шейн и повернулся к полицейскому:
– Вам придется подождать с вашими вопросами, пока ее не осмотрит врач.
У полицейского заходили желваки на скулах, но он кивнул, повернулся и вышел, предположительно, за разрешением произвести допрос. Шейн протяжно вздохнул и погладил Дэни по щеке.
Она схватила его за руку.
– Муж?
Да. Ему не хотелось обсуждать причину, по которой это слово сорвалось у него с языка.
– Сосредоточься. Что за мертвец?
– Ты, наверное, думаешь: «Что за чертовщина?» – да?
– Да. Что за чертовщина?
– Я опять видела мертвое тело.
– Я это слышал.
– Во встроенном шкафу, в моем кабинете. – Дэни с болезненной гримасой легла на спину. – Я и стенные шкафы…
