- Что? – резко бросила Лиза, глядя на него исподлобья.
Яков закатил глаза.
- Кто-то не в духе? – подмигнул он Лизе.
Девушка резко стянула через верх свитер, который ей был большим, поправила наэлектризованные волосы, одернула белое платье, что напоминало ей о счастливо минувшей волчьей свадьбе.
- Вы – рассчитываетесь за гостеприимство, а я - готовлю обед.
Яков повернулся вслед за Тимом, который шел, улыбаясь.
На небольшой кухне действительно оказалось все необходимое, чтобы прокормить путников примерно с неделю: крупы, мясо, полуфабрикаты. Лиза отварила картофель, поставила запекаться мясо с овощами и по дому разнесся аппетитный дух еды. Ей и самой стало жарко от готовки, она закатала рукава, убрала волосы, оголив шею и уже чувствовала себя вольготно.
Девушка достала маленький заварочный чайник, окатила его кипятком изнутри, бросила щепотку заварки, которую нашла тут же, в шкафчиках, добавила туда веточку зверобоя и мяты, долила горячей воды. К ароматам еды добавился пряный запах засушенного лета, и Лиза впервые за многие часы расслабилась.
Она выглянула в окно и увидела, что сумерки уже сгрудились на пороге, прозрачный месяц занял свое место в темнеющем небе, а парни уже завершили работу по уборке снега вокруг дома. На всякий случай Лиза пробежала по первому и второму этажам, выглянула в окна, чтобы убедиться: оборотницы, хозяйки дома, Луны, рядом нет. Девушка представила, как та крутит задом вокруг Тимофея, улыбается красивыми полными губами Якову и ей стало плохо: по телу разлилась ярость и звериное, доселе неизвестное чувство.
И тут Лиза вспомнила: ведь в машине у Тима осталась сумка с ее концертным костюмом, всеми приспособлениями для выступления.
«Устрою им показ, сюрприз. Они мигом забудут про эту Луну», - мстительно улыбнулась она сама себе.
55
Ужин оказался на славу – парни были довольны и блаженно потягивались за столом, медленно обсуждая стаю, в которой довелось оказаться. Лиза слушала их вполуха. Она ревниво ловила упоминания о дочери альфы, но ни Тимофей, ни Яков даже не вспомнили о Луне этим вечером.
Они будто бы тоже наслаждались домашним обедом, теплом, этим неожиданным затишьем в уюте и комфорте. Тимофей принес Лизе ее оранжевый баул с концертным содержимым, масляно улыбаясь, за что Лиза удостоила его тычка в плечо. В ответ он только подмигнул.
Яков сделал вид, что завыл карикатурным волком, как в фильме «Маска», когда Джим Керри смотрел выступление обольстительной Кэмерон Диас. Лиза поняла, что ее выступление станет ошеломляющим и очень своевременным.
После ужина Тимофей предложил Лизе отдохнуть наверху в любой из комнат, которую она себе выберет в качестве спальни на ночь, а сам пошел осматривать территорию на случай неожиданных гостей из собственной стаи.
- Сокол не сунется сюда, - убежденно помотал головой Яков.
- Тем не менее, - пригвоздил того к дивану уверенным взглядом Тим.
Спустя время дверь внизу хлопнула. Тимофей вернулся – поняла девушка. Лиза вскочила с кровати, подбежала к зеркалу, спешно достала помаду и тени. В пару взмахов привела себя в порядок: провела мягким тюбиком по полным губам, облизнула, отчего они заблестели; удлинняя, прошлась кисточкой по ресницам; прижалась спонжиком к векам, делая взгляд выразительнее и ярче.
Она надела обтягивающие лосины, яркий, расшитый стеклярусом топ — свой концертный костюм и спустилась вниз. Мужчины уже ждали ее.
То, как загорелись их глаза, нужно было сфотографировать и доставать фото в самые сложные минуты жизни. С таким выражением дети впервые смотрят на салют: с неприкрытой радостью, чистой, искренней, явной.
Лиза пригласила их на просмотр своего фаер-шоу. От ожидания по коже пробежала волна нетерпения. Она тоже чувствовала это волшебное возбуждение, которое рождается перед выступлением, но сейчас, здесь, в затерянном для всей вселенной доме, с двумя самыми горячими, умными, красивыми парнями оно стало в тысячи раз острее.
Девушка спустилась в комнату на первом этаже, решив, что выступление с горящими пои – кругляшами с бензином - лучше устроить во избежание страшных инцидентов на улице, взглянула в стеклянную дверь и обмерла.
По дорожке, освещаемой лунным светом, в мерцании искрящегося снега шел огромный волк. Его шерсть отдавала ржавчиной. Он двигался очень странно: медленно, будто заваливаясь на один бок. Даже издалека Лиза видела, как с уголка его рта капает слюна.
«Да это же бешеная собака», — подумала Лиза.
Покрепче закрыв дверь, она побежала в комнату к парням, сообщить о происходящем.
Но они были в курсе: в комнате возле открытой двери стояли два одинаковых волка. Они оглянулись на нее и выскочили во двор.
Раздался вой.
Лиза зажмурилась и побежала к двери.
Зрелище, которое развернулось перед ней, казалось, навсегда останется высеченным в памяти: два волка кружили возле одного, огромного и странно косящего. Черные кидались на него со всех сторон, пытаясь добраться до горла, но ржавый шел вперед, отбрасывая их рывками мощных челюстей. Лиза поняла: он шел за ней.
Увидела, как его мутные, какие-то рыбьи глаза следят за ее движениями. Если бы не братья, он давно был бы здесь.
Лиза запаниковала. Она хлопнула дверью, закрыв ее на замок, но непреодолимая сила заставила заглянуть в прозрачное стекло витража, чтобы увидеть: все плохо.
Рыжий волк обернулся к черным и вступил в борьбу, будто ему надоело их присутствие. Схватил одного под холку и рывком отбросил в сторону. Тот пролетел головой вперед и ударился о кованый забор. С трудом поднялся, покачиваясь, хромая на одну лапу, направился обратно.
Второго, того, что сильнее, он, как показалось Лизе, сжал челюстями у горла. Волк отбивался и хрипел. Мутная пена пузырями капала на морду черного волка, и Лиза видела, как его борьба постепенно сходила на нет: задние лапы двигались все медленнее и медленнее.
Все в девушке закипело. Она поняла, что нужно вмешаться, иначе братьям не выжить. Упорность и бешеный напор рыжего не позволят его победить.
В ней всколыхнулось какое-то древнее, могучее чувство.
Она побежала в комнату со стеклянной дверью, схватила свои пои, пропитанные керосином, за лиф засунула две зажигалки, привязала два ножа к ногам. Сталь неприятно обожгла кожу, но Лиза крепко их зафиксировала. Проверила «веер» и куб. Время горения было достаточно коротким, но она понимала, что нужно сделать — отвлечь бешенного хищника на себя, чтобы он не довел свою месть до конца.
Запах керосина впервые ударил в нос. Она поняла, что сейчас от ее выступления зависит жизнь трех человек. И такой расклад сил — трое против одного — был очень, очень плохим.
