Теперь у него была огромная фора: девчонка была стопроцентно виновата перед ним. Виновата по всем правилам и понятиям. Сейчас она будет извиняться. Каяться… Упрашивать его… Он ее простит, и даже ГИБДД вызывать не будет. Но простит не сразу. А сначала немного помучит. В качестве моральной компенсации… И для этого лучше притвориться, что не узнал ее. Интересно, как она будет выкручиваться?
Глеб вышел из салона и походкой кинозлодея медленно двинулся к белому Матизу. С каждым его шагом горе-водительница все глубже вжималась в сидение. Будто хотела просочиться через обивку кресла. Губы Гордина сами собой растянулись в торжествующую улыбку:
– Доброе утро, девушка! Если оно действительно доброе… Как будем компенсировать ущерб?
Глеб с любопытством наблюдал за Сашей. Та недоверчиво смотрела на него, точно проверяла, правда ли, что она осталась неузнанной? И, поверив, засюсюкала тоненьким смешным голоском:
– Я нечаянно. Вы слишком резко затормозили!
Глеб едва сдержал смешок: настолько комичным было пищание девчонки. Он сам едва не запищал в ответ. Но удержался и произнес своим обычным баритоном:
– А вы – нет. А надо было! Вы, девушка, ПДД учили? Помните, что виноват тот, кто сзади?
– Помню, – продолжала пищать Корбус. – Но вы слишком резко затормозили. Я не успела…
– Как бы я не тормозил, вина все равно ваша. Ну что, вызываем доблестных инспекторов ГИБДД?
– Нет! – прорвался естественный виолончельный тембр Александры. И тут же она снова вернулась к нелепому писку. – Нет, давайте разберемся без них. Я готова заплатить за ущерб. Сколько вы хотите?
– Пятьсот долларов.
– Сколько?! Да это полный бред! – Глебу показалось, что круглые очки на лице девчонки от возмущения стали еще круглее. Ах, как ему все это нравилось!
Корбус выскочила из-за руля и подбежала к заднему бамперу Гординской Тойоты:
– Вон, смотрите, там только крошечная вмятинка. Я только слегка коснулась.
– Ну, не знаю-не знаю! – продолжил издеваться Глеб. – Удар был чувствительным. Могут обнаружиться скрытые повреждения. В общем, вызываем гаишников – пусть они разбираются, отправляют на экспертизу.
– Нет!
– Девушка, у вас что, машина числится в угоне? Или ОСАГО не оформлено?
– У меня все в порядке! Просто… просто на оформление уйдет целый день. А я очень спешу. Очень спешу, – тараторила Корбус.
– Тогда платите. Пусть будет триста.
– Но у меня нет с собой таких денег!
– Тогда пишите расписку. Укажите номер паспорта и все контакты.
– Нет!
– Нет? А почему? – Глеб почти мурлыкал от удовольствия.
– М-м-м… У меня нет с собой паспорта, а номер я не помню. Я его недавно поменяла.
– Тогда оставляйте залог. У вас есть что-нибудь ценное? Вон, я вижу у вас дорогая фототехника. Меня это вполне устроит.
– Нет! – на этот раз в глазах Корбус засветился неподдельный испуг.
– Как, опять нет? Интересная у нас с вами ситуация! Тогда что вы можете предложить?
– Давайте я запишу номер вашего телефона. Я позвоню, и мы договоримся, куда и когда я подвезу деньги. Или лучше так: дайте мне номер вашей банковской карты. А я сегодня же сделаю перевод.
– А вам не кажется, девушка, что согласиться на такой вариант было бы несколько… хм… неосмотрительно? Просто глупо.
– Но я заплачу! Честное слово, заплачу!
– Честность – это очень похвальное качество! И поскольку нам предстоит долгое и увлекательное общение, давайте все-таки познакомимся. Меня зовут Глеб. А вас?
Гордин впился взглядом в Сашино лицо, наслаждаясь отражением ее душевных мук и титанических мыслительных усилий.
– Меня зовут Ал… Алла, – пропищала Корбус, слегка порозовев.
– Да, прекрасное качество – честность! – резюмировал Глеб. – Может, хватит уже ломать комедию, Ал-лександра? Неужели ты поверила, что этот идиотский парик и писклявый голос могли меня обмануть?
Девчонка раздраженно фыркнула и подняла глаза. В них светился уже привычный Гордину вызов. И голос окреп, набрал привычную густоту.
– Значит, ты все это время дурачил меня?
– Так же, как и ты меня. Просто, у меня это получилось лучше.
– Вот придурок!
– Прекрасно! И голос вернулся, и привычная лексика. Осталось только скальп снять.
Глеб протянул руку и стащил с Сашиной головы черный парик:
– Где ты взяла эту гадость? Это ж надо было себя так изуродовать!
– Не твое дело!
– Согласен. Итак, что ты здесь делала? Шпионила за мной?
– Это ты за мной шпионил, ублюдок!
– Око за око? Или зуб за зуб? Графиня Монте-Кристо, – Глеб протянул руку. – Дай-ка сюда свою камеру.
Корбус отрицательно помотала головой:
– Черта с два! Ни за что!
Но Глеб настаивал:
– Дай мне камеру. Я верну. А иначе я устрою тебе такой фейерверк неприятностей, что мало не покажется. На сей раз можешь не сомневаться.
– Зачем тебе моя камера? В залог?
– Я, видишь ли, большой поклонник твоего творчества. Хочу посмотреть, что ты там наснимала.
Угроза подействовала, и девчонка нехотя протянула Гордину Кэнон. Глеб включил питание и бегло просмотрел снимки на дисплее.
– О! Это же я. Я, я, снова я. Неужели ты все-таки подалась в папарацци?
Корбус молчала. Глеб открыл слот и извлек карту памяти.
– Что ты делаешь, придурок? – взвилась Александра.
– Изымаю вещественные доказательства.
– Это моя собственность! Не смей ее трогать!
Но Глеба ничто не могло вывести из себя. Он победил! По крайней мере, в этом раунде!
– Ты попортила мою собственность, и я имею право забрать твою. В качестве компенсации. Все честно, как ты любишь.
– Я же обещала тебе заплатить.
– А я обещаю вернуть карту. Разумеется, чистую.
– Не смей, ублюдок! Там мои фотографии. Про собаку. Они очень ценные!
– Согласен. Сотру только свои. Видишь, как просто со мной договориться? Я о-о-очень покладистый.
– Ты…. Ты…. – казалось, Корбус сейчас взорвется от гнева. – Ты – полный придурок!
– Пусть так. И, тем не менее, ты мне позвонишь. Мы встретимся, Ал-лександра. Например, завтра? Ты как раз успеешь остыть и немного подумать. Если ты вообще умеешь это делать!
***
Звонок раздался утром следующего дня. На дисплее смартфона высветился незнакомый номер. А в трубке зазвучал властный мужской голос:
