И не все его напряжение было рождено страхом.
Фардайл неслышно проскользнул через кусты и подбежал к Могвиду, словно почувствовав внутреннюю борьбу в душе брата. Волк потерся о крепко сжатый кулак Могвида.
— Чего ты хочешь? — сердито спросил тот, взглянув на брата.
Глаза волка сияли в сумеречном лесу глубоким янтарным светом. Возникли образы: Цветок, расцветающий в пустыне. Птенец, вылупившийся в холодном гнезде. Мертворожденный щенок, возвращенный к жизни теплым языком матери-волчицы. Все это были образы новой жизни, зарождающейся в тяжелых условиях.
Могвид понял, что хочет сказать его брат. Образы Фардайла говорили о надежде. Если Мишель сумела снова обрести свои способности, то смогут и они. Могвид ухватился за эту тоненькую ниточку. Он потянулся к Фардайлу, чтобы разделить с ним новообретенную надежду. Но Фардайла уже не было рядом, он развернулся на одной лапе и скользнул обратно к Кралу.
Могвид попытался держаться за свою обновленную веру, но она улетучилась, как дым. Могвид знал цену надежде. Для того, чтобы к Мишель вернулись ее способности, ей пришлось умереть. А согласится ли он зайти так далеко? Глубоко в сердце своем Могвид знал ответ. В его груди росли досада и отчаяние.
Но для страха перед будущим была и еще одна причина.
Фардайл всегда умел отлично говорить — вслух ли, мысленно ли. Но его нынешняя передача была нечеткой, образы — грубы и размыты по краям. Возможно, отчасти это просто означало, что Фардайл взволнован, но Могвид знал, что не все так просто. В янтарном взгляде брата он разглядел что-то дикое, напоминавшее волчий вой в лесу. Фардайл начал терять способность к мысленной речи и превращаться в дикую лесную тварь. Время истекало. Не пройдет и трех лун, как проклятие полностью поглотит их и навсегда заморозит в нынешнем облике. Янтарный цвет исчезнет из их глаз, и вместе с ним исчезнет сама возможность вернуть сайлуранское наследие. Фардайл станет обыкновенным лесным волком, а Могвид — обычным человеком. И они навсегда забудут, кем были раньше.
У Могвида затряслись колени. Никогда! Даже если для этого потребуется предать всех присутствующих, включая и собственного брата, Темному Повелителю этих земель, значит, да будет так. Он взглянул на Мишель, тепло улыбавшуюся Толчуку, и решительно прищурился. Когда-нибудь я верну себе свободу. Клянусь!
Погруженный в размышления о несправедливости судьбы, он не заметил движения справа от тропы, пока не оказалось слишком поздно.
Из придорожных кустов беззвучно выступила фигура. Могвид ахнул и споткнулся — и не только из-за внезапного появления этого человека, но и из-за его чудовищной внешности. Половина его лица и головы представляла собой сплошной бугристый розоватый шрам, одного уха не было. Здоровая половина головы была покрыта жесткими темными волосами.
Над оленьей тропой взлетели мечи и топоры. Толчук бросился на незнакомца, для своих немалых размеров двигаясь удивительно быстро. При виде атакующего огра неизвестный вытаращил глаза и шарахнулся обратно в кусты. Могвид заметил у него за спиной в кустах другие фигуры, а еще дальше в лесу — блеск стали.
— Стойте! — приказ Мишель, словно брошенный топор, разрезал лесной воздух.
Толчук послушался матери и замер на своих толстых когтистых ногах. По инерции он наклонился вперед и уперся гигантской ладонью в землю, задыхаясь и оскалившись на незнакомца.
Мишель поспешила к ним, оттолкнула ладонью топор Крала и встала между Толчуком и разбойником.
— Он — наш друг, — сказала она. — Я оставила для него в городе весточку, чтобы он ждал нас тут.
Голос Крала прозвучал звериным рыком:
— Кто он такой?
Мишель нахмурилась и не дала ответа. Она шагнула вперед и ласково обняла незнакомца.
— Как дела у Кассы Дар? — спросила она, отпустив его.
Он улыбнулся мечнице — при этом его лицо жутко искривилось.
— Она отдыхает в Замке Драк. Атака в прошлом месяце истощила ее, но сейчас она уже выздоравливает. — Незнакомец неожиданно прищурился, глядя на Мишель, на мгновение нахмурился, потом отодвинул ее от себя на расстояние вытянутой руки, вглядываясь в ее лицо. — Твои глаза… Они изменились! Что случилось?
Мишель слегка отшатнулась, опустив глаза.
Могвид понял, что этот человек ничего не знает о ее сайлуранском происхождении. Наконец Мишель заговорила — избегая и лжи, и правды.
— Я умерла, — сказала она и показала змейку у себя на руке. — Меня вернули к жизни целительница и магия этой змейки. После этого мои глаза и стали такими.
Человек шагнул к ней.
— С этими щелевидными зрачками глаза у тебя и вправду стали почти змеиные.
Фардайл рванулся вперед, изо всех сил размахивая хвостом, чтобы разрядить ситуацию. Человек почесал волка за ухом и дружески похлопал по боку.
— Я вижу, твои ожоги хорошо заживают, Фардайл, — сказал он.
Фардайл в знак согласия залаял.
Крал прервал встречу друзей:
— Кто-нибудь объяснит мне, кто это такой?
Мишель обернулась:
— Его зовут Джастон. Он помог провести Елену через болота. — Мишель кратко пересказала им историю пути через Затонувшие Земли.
— Стало быть, эта болотная ведьма — карлица, — пробормотал Крал. Его глаза полыхали такой бешеной яростью, какой Могвид никогда раньше не видел.
— Да, — ответила Мишель. — Но я знаю, что ты думаешь…
— Не знаешь ты ничего о том, что я думаю. — Голос у Крала был ледяной. — Ты не знаешь, как ее мерзкие родичи выгнали наши кланы с древних земель около Тор Амона. Это их армии уничтожили наши дома, подняли на пики наших женщин и детей и превратили остатки моего народа в бродяг.
— Касса Дар не такова, — возразила Мишель. — В болотах она спасла нас всех.
— Вас не надо было бы спасать, если бы ведьма не прокляла Елену и не загнала вас всех в эти гадкие болота.
— Сударь, — холодно сказал Джастон. Во время этого разговора ему кровь бросилась в лицо. — Вы не знаете, о ком говорите. Касса Дар не заслуживает вашего гнева.
Желая разрядить обстановку, Толчук пробормотал:
— Если Эррил и Елена ей доверяли, и нам надо ей доверять.
Крал упрямо стоял на своем:
— Карлик — всегда карлик, — злобно сказал он, отвернулся и сделал несколько шагов прочь.
Мишель, поджав губы, посмотрела Кралу вслед и глубоко вздохнула.
— Мужчины, — пробормотала она и обернулась к Джастону. — Так ты получил мое послание?
— На рассвете, — сказал Джастон. Кровь отлила от его лица, он успокаивался. — Я еле успел выбраться из города прямо перед тем, как городские ворота закрыли.
— А Мист? Как поживает девочкина кобыла?
