Я англичанка, и у тебя не должно быть проблем с разрешением на выезд. Если начнут задавать слишком много вопросов, сошлись на то, что я дочь лорда Стюарта Монтегю. Мой отец слишком богат и влиятелен, чтобы тебе отказали.
— Но что толкнуло тебя на столь крайнее решение? — не без любопытства поинтересовался Клэй.
Лили покраснела и отвернулась.
— Скажем так, я встретила.., одного старинного приятеля Мэта, который убедил меня в том, что наш брак обречен.
— Приятеля! — усмехнулся Клэй. — Тогда уж приятельницу. Ни секунды не сомневаюсь, что ты имела несчастье лично познакомиться с Клариссой Хартли. Это многое объясняет, по крайней мере твои слезы. Мне очень жаль, Лили, что тебе пришлось пережить такое. Не берусь давать советы, но мне кажется, все твои проблемы мог бы решить развод. А для этого совершенно не обязательно возвращаться в Англию. Скажи только слово, и я обо всем позабочусь.
Лили истерично рассмеялась.
— Опомнись, Клэй, какой развод?! Ты знаешь Мэта.
Он считает меня своей собственностью и ни за что не отпустит. Я… Я хочу уехать до того, как он вернется.
«До того, как он поцелует меня, до того, как убедит остаться», — продолжила она про себя, но Клэй прочел это по ее глазам.
— Достаточно, Лили, можешь ничего больше не говорить. Я все понял. Но есть и другой выход. Я люблю тебя.
Выходи за меня замуж, и я смогу защитить тебя от посягательств Мэта.
— Нет, Клэй, — покачала головой она. — Пусть будет так, как я решила. Пусть Мэт и холоден со мной, но он никогда добровольно не отдаст меня другому мужчине.
Ты мой самый лучший друг, и я не могу, не имею права подвергать тебя такой опасности.
— Знаешь, Лили, — задумчиво заметил Клэй, — ты так странно говоришь о нем… Мне вдруг показалось, что ты любишь его. Возможно, ты и сама еще не уверена в своих чувствах, но, если у тебя есть хоть тень сомнения, останься, не совершай ошибки, о которой потом придется горько пожалеть.
— Ты прав в одном, — горько улыбнулась Лили, — я действительно еще не разобралась в своих чувствах, но остаться не могу. Мэт сделал свой выбор, теперь мой черед.
Я возвращаюсь в Англию. Там с помощью отца я легко получу развод, и там Мэт меня не достанет.
Она намеренно умолчала о том, что отец скорее всего посоветует ей отправиться обратно к мужу. Но как бы ни сложилась ее дальнейшая судьба, в ней не будет места Мэту. Это она решила твердо.
— Похоже, все мои доводы бесполезны, — неохотно сдался Клэй. — Что ж, я сделаю все, чтобы помочь тебе.
Завтра же отправлюсь в порт и найду капитана, который согласится доставить тебя в Англию. Спрашиваю в последний раз: ты действительно этого хочешь?
— Да, Клэй, — спокойно ответила Лили. — Хочу.
* * *
Лили стояла, облокотившись о поручни фальшборта фрегата британских военно-морских сил, носившего гордое имя «Бесстрашный», и смотрела, как американский берег тает в туманной дымке. После того как она обратилась за помощью к Клэю Уинслоу, события стали развиваться со стремительной быстротой. Британский флот полностью контролировал бостонскую гавань и окрестные воды, и «Бесстрашный» оказался едва ли не единственным кораблем, готовящимся к отплытию в Англию. В разговоре с капитаном Клэй вскользь упомянул, что дочь лорда Монтегю хотела бы незамедлительно вернуться на родину, и тот радушно предоставил ей каюту. Более того, он самолично утряс все формальности с разрешением на выезд. Судьба юной соотечественницы, оказавшейся во время войны на вражеской территории, вызвала в нем живейшее участие.
Лили оставила Хоуксхевен и слуг на попечение Клэя, сказав последним, что отправляется в путешествие. Джени и миссис Джири выразили свое крайнее неодобрение по поводу того, что она едет одна, однако девушка так и не согласилась взять одну из них с собой. Сообщать им, что она направляется в Англию, Лили сочла излишним.
Наличных у нее почти не было, и снова пришлось обратиться к Клэю. Тот охотно помог, повторив свое обещание однажды явиться к ней в Англию и либо остаться там навсегда, либо увезти ее назад в Америку.
— Представляю, как вам не терпится увидеть родные берега, леди Монтегю.
Лили обернулась на голос и улыбнулась капитану Уэйверли. На вид ему было под пятьдесят, в густых черных волосах уже пробивалась седина, и ему очень шла морская форма, плотно облегающая его статную фигуру. Он лично знал лорда Монтегю и счел своим долгом помочь его дочери выбраться из враждебной страны, где она навещала подругу своей покойной матери.
— Вы правы, капитан, — согласилась Лили. Ей было очень неприятно лгать этому доброму человеку, но иначе поступить она не могла. Узнай он, что взял на борт своего судна жену американского капера, его отношение к ней могло резко измениться.
— Не беспокойтесь, леди, я доставлю вас к отцу, — заверил ее Уэйверли. — «Бесстрашный» — один из лучших фрегатов Его Величества. Это отменный боевой корабль, на счету которого немало побед над всякой мразью… О, пардон, я хотел сказать — над пиратами. Надеюсь, леди Монтегю, плавание будет приятным и запомнится вам надолго.
Лили и не подозревала, что этому путешествию суждено изменить всю ее жизнь.
ЧАСТЬ II1813-1814
Любовь и ненависть
Соседствуют порой,
Но выжить суждено из них одной.
10
Первые две недели ничто не нарушало однообразия путешествия. Под безмятежно голубым небом насколько хватало глаз простиралась спокойная морская гладь. Матросы были вежливы, но, следуя приказу капитана относиться к дочери лорда с особым почтением, держались на расстоянии. Несмотря на то что капитан Уэйверли старался по возможности окружить Лили вниманием и развеять ее одиночество беседой за ужином или партией в шахматы, у нее оставалось слишком много свободного времени, чтобы предаваться мыслям о Мэте и строить предположения о том, как могли бы сложиться их отношения, предложи он ей нечто большее, чем просто свое тело.
Когда неожиданно разразился шторм, Лили даже была рада хоть какому-то разнообразию, пока не осознала всю опасность далеко не безобидной стихии. Массы ревущей свинцовой воды обрушились на «Бесстрашный», то вздымая его на высокие гребни, то швыряя в бездонную пропасть. Сидя в своей каюте, Лили услышала, как одна из мачт громко затрещала и упала на палубу, унеся жизни двух членов экипажа.
Молодая женщина провела в четырех стенах три полных дня, мучительно страдая от приступов страха и тошноты.
Еда, если ее подавали, была холодной и невкусной. Впрочем, это не имело значения. Лили и так не смогла бы проглотить ни кусочка, даже если бы ей накрыли стол, изобилующий яствами. Когда на четвертый день она очнулась от беспокойного сна, то с облегчением заметила, что корабль перестало швырять и он плавно покачивается на волнах.
