Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
В некоторых штатах коронеры проходят краткий курс обучения, но только в некоторых, обратите внимание, а не во всех. То есть в США, в зависимости от штата или округа коронером может быть врач или человек без медицинского образования, но прошедший какую-то специальную подготовку, или же человек без медицинского образования и без специальной подготовки. Представляете, что было бы, если бы в Лейпциге или Гамбурге в XVIII веке характер смерти определял бы мясник или сапожник? Такое вообще представить невозможно. Скорее уж солнце начнет всходить на севере, а заходить на юге.
Да, разумеется, продавец электроинструментов или владелец похоронного бюро (а они очень часто становятся коронерами) не станет самостоятельно вскрывать труп. Он поручит это дело патологоанатому, оплатит его услуги, а сам в лучшем случае будет наблюдать за процессом. Но формально коронеру никто не мешает взять нож и сделать все самому. Но коронеры не очень-то стремятся проводить вскрытие тела при каждом случае насильственной смерти. Согласно современной статистике коронеры проводят это исследование только в 44 % случаев, а в 56 % случаев ограничиваются наружным осмотром. Выводы можете сделать самостоятельно.
Надо сказать, что привлечение к судебно-медицинской экспертизе практикующих врачей и патологоанатомов в наше время не очень-то и оправданно. Да, разумеется, все врачи во время обучения изучают судебную медицину и обязаны разбираться в ее основах. Но современный уровень развития судебно-медицинской науки настолько высок, что требует узкоспециальной подготовки. И окулисты, и урологи являются хирургами, но окулистов не приглашают оперировать паховую грыжу, а урологи не занимаются удалением катаракты. Так почему же считается, что семейный врач может освидетельствовать избитого человека на том же уровне, что и судебный медик? А может ли патологоанатом заменить судебного медика? Вроде бы у них в работе много общего, да не совсем. Основу работы патологоанатома составляет диагностика болезненных состояний. Когда патологоанатом проводит вскрытие, он ищет ответ на вопрос: чем болел этот человек и от какой именно болезни он умер. У судебного медика совершенно иная задача – он должен установить, был ли убит этот человек и, если да, то как именно. Чувствуете разницу?
О мышлении тоже забывать не стоит. Вспомним хотя бы Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Ватсон – врач, бывший армейский хирург. Он имеет практику в Лондоне, столичном городе, где врачей навалом и конкуренция высока. Он пишет свои рассказы хорошим слогом (да, разумеется, писал их Конан Дойль, но у нас пример с его персонажами). То есть Ватсон – не идиот, он довольно умный человек. Но при этом практически все его выводы относительно преступлений оказываются неверными. А вот Шерлок Холмс никогда не ошибается. Да, Холмс – гений, но главная причина не в разных коэффициентах интеллекта, а в том, что мышление у Холмса и Ватсона разное. Говоря современным языком, мозги у них по-разному заточены. То же самое можно сказать, сравнивая патологоанатомов с судебными медиками.
Есть у американского «лоскутного одеяла» еще один огромный недостаток. Подобная разобщенность препятствует обмену опытом и выработке единых стандартов. Нужно ли объяснять, насколько важно и то, и другое? Наверное, не нужно.
Вот что писал о состоянии судебной-медицины США в 1953 году британский профессор Кейт Симпсон, считающийся основоположником судебной стоматологии: «Америка умудряется сочетать и глубокий интерес, и результаты огромного и богатого опыта с безнадежно отсталой системой и организацией судебной медицины, давать на высоком академическом уровне теорию судебно-медицинской экспертизы и одновременно беспомощно разводить руками, говоря о поразительных дефектах еще действующей древней системы коронеров. Ничего подобного не встречается теперь в Европе. В США старая система коронеров сохранилась в наиболее древней форме на большей части их территории».
За шестьдесят с лишним лет мало что изменилось. Резкая характеристика Симпсона сохранила свою актуальность до наших дней. Давайте посмотрим, как шилось «лоскутное одеяло» судебно-медицинской экспертизы США.
Коронеров в Америку привезли английские колонисты. На благодатных почвах Нового Света коронеры хорошо прижились и сохранились до наших дней. Долго обсуждать коронеров былых времен нет смысла. Достаточно сказать, что экспертизы, которые ими проводились, были примитивными, непрофессиональными.
Вот классический пример экспертизы трупа с явными следами насильственной смерти, которая проводилась в середине XIX века. Случай вымышленный, он взят из романа Майн Рида «Всадник без головы», но нас же интересуют не имена и фамилии фигурантов, а то, как все оно происходило, а уж это Майн Рид описывал качественно.
«Прислушиваясь к тому, что говорит Зеб Стумп, все внимательно рассматривают труп.
Он прострелен в двух местах: одна пуля попала выше области сердца, другая прострелила грудную клетку как раз над брюшной полостью.
Все взоры сосредоточены на нижней ране; вокруг простреленного отверстия запеклась кровь. Мягкая ткань блузы пропитана кровью.
Верхняя – это даже не рана, а просто небольшая дырочка в ткани, величиной с горошину, издали почти не заметная. Вокруг нее совсем нет крови»[59].
Давайте прервем чтение «протокола» и вспомним то, что писал в своем трактате отец-основоположник Амбруаз Паре. Нижняя рана получена при жизни, а верхняя – уже после смерти, верно? Была бы она прижизненной, из нее вытекло бы некоторое количество крови.
Читаем дальше.
«– Это, – говорит Зеб Стумп, указывая на верхнее отверстие, – не имеет значения. Вы видите, что крови здесь нет, а это доказывает, что пуля попала уже в труп. Это я пустил ее ночью у обрыва. А вот вторая – это уже другое дело. Это и была смертельная рана. И если я не ошибаюсь, то вы найдете эту пулю здесь. Надо сделать надрез и посмотреть.
Предложение старого охотника не встречает возражений. Напротив, сам судья приказывает извлечь пулю.
Веревки развязаны, гетры расстегнуты, и труп снимают с седла.
Он кажется очень твердым, деревенелым – руки и ноги его совсем не сгибаются. Но все же он очень легок, как будто весь высох, – его вес почти не превышает вес мумии!
Его бережно кладут на траву. Несколько человек молча склоняются над ним. Сэм Мэнли исполняет роль главного хирурга. По распоряжению судьи он делает надрез вокруг раны – той, у которой запеклась кровь.
В левом легком находят то, что искали. Острие охотничьего ножа касается чего-то твердого. Это похоже на свинцовую пулю. Так и есть!
Надрез проводится через ребра к легким.
Пулю вынимают, обтирают и передают присяжным.
Несмотря на то что она поцарапана винтовой нарезкой ружья, несмотря на зазубрину там, где она ударила по ребру, на ней все еще можно различитьизображение полумесяца и буквы "К. К. К."
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
