— Я тоже тебя люблю, — не хотела больше скрывать свои чувства, — с того момента когда я упала на тебя на кухне. Минуты рядом с тобой для меня блаженство, самые счастливые в жизни.
Они, может быть, еще бы долго целовались и говорили друг другу самые важные слова, но неожиданно, на плечо парня легла холодная рука и сразу прижала и руку Риты. Слова оборвались на полуслове, языки присохли.
— Если сейчас из-за тебя выйдет Иосиф Виссарионович, — шепотом произнесла Ритя, — я умру на месте.
Они оба резко обернулись и их взглядам предстал действительно Сталин, но только не Иосиф Виссарионович, а Владимир Сигизмундович.
— Сталин, блин, — вскрикнул Виталий, — что у тебя за мода пугать?
— Молчи, — невозмутимо и медленно ответил сантехник, — а то сошлю второй Беломорканал строить. Обоих, — добавил он и пошел во дворец.
Виталий и Рита поспешили следом.
— А ты хоть знаешь, зачем мы тебя вызвали? — спросил Виталий на ходу.
— Знаю, — ответил Сталин, направляясь в кабинет, — меня Сам, — он поднял палец вверх, — упредил. Тайник нашли, а открыть ума не хватает?
— Как его можно открыть? — Рита почти бегом бежала следом, — что-нибудь нажмешь и провалишься в преисподнюю.
— Вот это ты правильно сказала, — сантехник резко обернулся так, что Рита врезалась ему в живот, — бояться надо всегда. Этот санаторий еще столько тайн хранит.
Рита готова была упасть в обморок от такого заявления, но Виталий вовремя ее подхватил. Петровский спокойно прошел в кабинет, подождал пока Рита и Виталий подойдут на цыпочках и сказал.
— Показываю один раз, — он нажал по середину откинутого сиденья стула и створки тайника раскрылись.
Все увидели лежащий в нем пакет. Виталий протянул руку и взял его.
— А закрывается как? — спросил он у Сталина.
— Так же, — сантехник снова нажал на середину сиденья и тайник закрылся, — покажу вам еще один секрет, — при этом он приложил палец к губам, — только тихо, чтобы больше никому. Приказ Самого, — он вновь поднял палец, — нажимаете вот эту кнопку под столом и готово.
При этом, за столом поднялся паркет, стол поехал к двери и открылся спуск в подземелье. При солнечном свете хорошо просматривались ступеньки, уходящие вниз.
— Это вход в подземный коридор? — указывая пальцем на ступеньки и захлебываясь от возмущения, проговорила Рита, — вы знали и молчали? А мы столько травм получили и столько натерпелись? Да я вас сама в ГУЛАГ, на Соловки, второй Беломор строить.
Пьяный Сталин невозмутимо посмотрел на управляющую, наклонился и дунул ей в лицо перегаром.
— Цыц, канарейка. Как закрывать, поняли? — он посмотрел в окно, — точно так же. А я пошел, у меня еще полбутылки стоит, ждет. Кабы, привидения не выпили.
Сталин вышел. Виталий нажал кнопку: стол и стул вернулись на место. Рита глядела с опаской на таинственный кабинет и потянула парня к выходу из дворца. Только на улице, при солнечном свете и свежем воздухе к ним обоим вернулось самообладание.
— Пакет откроем у меня в кабинете, — предложила Рита, — там вроде уже все проверено на сто раз. Соберем всех.
— Хорошо, — согласился Виталий.
Через час в кабинете управляющей вскрыли пакет, в котором лежали списки расстрелянных и умерших в госпитале. Всего сто шесть человек. О каждом раскрывалась важная информация: фамилия, имя, отчество, происхождение, дата рождения и смерти, причина. У расстрелянных были указаны статья, по которой их обвиняли в государственной измене. Отдельно лежали два плана захоронения и в каком порядке. Один о расстрелянных, второй — об умерших в госпитале.
Алексей Иванович был поражен находкой Риты и Виталия, выдал им еще по десять тысяч премии. Также повторилось указание разместить инфу в соцсетях. А так же, отправить запрос на выделение денежных средств от правительства на обустройство обелиска с указанием фамилий захороненных. Кто из родственников захочет приехать, проживание в течение трех дней бесплатно.
Несколько дней Рита не вылезала из интернета, размещала объявления, отвечала на вопросы, согласовывала проживание. Второй корпус забили под завязку. Встал вопрос обследования пятого и шестого корпусов. Третьим корпусом считался дворец, четвертым — клуб. С Виталием только переговаривались по телефону, да виделись в ресторане. На четвертый день Рита не выдержала сама и предложила Виталию встретиться.
Виталий, как галантный кавалер, пригласил ее в кафе на центральной улице. Весь вечер они танцевали, пили вино и закусывали шашлыками. Рита еще никогда не была так счастлива. Южные звезды освещали дорогу влюбленным, когда они возвращались в отель. Под каждым деревом они целовались, им было весело и хорошо. Рита прихватила недопитую бутылку вина со стола. Виталий сложил в подложку недоеденные шашлыки.
Они шли по пляжу. Море тихо набегало на берег, легкий ветер шевелил волосы и складки Ритиного сарафана. Редкие фонари набережной освещали пляж. Виталий предложил сесть на уже знакомое бревно. Они пили вино, передавая друг другу бутылку и кормили друг друга шашлыками. Виталий целовал спутницу, сжимал руками ее молодое тело, девичьи груди, упругие бедра. Пьяной Рите хотелось большего, хотелось познать его любовь.
— Искупаемся? — спросил он, в перерывах между поцелуями.
— У меня нет купальника, — ответила девушка.
— Он и не нужен, — отвечал он, снимая с нее сарафан.
Она в ответ торопливо расстегивала пуговицы на его рубашке, ремень на брюках. Сама не ожидая от себя, стянула с него трусы. Он подхватил обнаженную Риту на руки и медленно вошел в воду. Она прижалась к его плечам, целовала его лицо и шептала всякую нелепость. Когда он опустил ее в воду, она крепко прижалась к нему и обхватила его ногами. Он засмеялся и окунулся в море со своей любимой.
Это была первая ночь их любви. Они плескались в море, целовались, готовы были раствориться друг в друге. На берегу продолжили жаркие поцелуи и ласки. Он губами ласкал каждый сантиметр ее тела, все сокровенные уголки. Она отдавалась в его крепкие руки вся без остатка. Разгоряченные тела не ощущали прохлады остывающей гальки. Не единожды они сливались воедино и, каждому казалось, мало.
Насытившись, они снова купались, плескались и резвились в море. Уже глубокой ночью вернулись в отель. Рите не хотелось с ним расставаться и она потянула его к себе.
— Пойдем, — шептали ее губы, — не хочу оставаться одна в такую ночь.
А ему больше ничего не хотелось, как сжимать ее в своих руках и покрывать поцелуями ее тело. У дверей, как всегда, ожидал Рыжка. Рита подхватила свое сокровище, самого верного своего друга и принесла на кровать. Виталий переложил его на свободную подушку.
— Ты, царевич, поспи здесь, — сказал он, в отсвет от фонаря разглядывая раскинувшуюся на постели Риту.
Она сгорала от ожидания его крепких рук, сладких губ, сильного естества. Он целовал ее груди, ласкал девичьи соски, нежно сжимал упругие бедра. В темноте ночи раздавались их мерные стоны в такт движениям. Когда иссякли последние силы, они уснули.
