— И все же, — с нажимом проговорила я. — Помнится там было что-то такое… туманное…
Я сказала наобум. Просто пробный шар. И он попал в цель.
Леди Венда заерзала на кресле, но все же сказала, бросив косой взгляд на Айдэра:
— Там… было сказано о силе, которой ты должна поделиться с избранником.
Молнией проскочила догадка, на что намекал прекрасный принц.
И тут папаша Иделии презрительно на меня взглянул и жестко отрубил:
— Тебе не нужно понимать смысл. Тебе нужно просто исполнять свой долг перед семьей.
Ах вот как… Я встала.
— А я почему-то думаю, что у меня нет долгов перед семьей, — выдала я то, что думала. — Помнится, вы сами прокляли меня и кричали, что я вам больше не дочь. Поэтому прощайте.
Потом повернулась к Айдеру и произнесла:
— Наши гости уходят.
Отец Иделии подскочил, сжимая кулаки и багровея от злости. А мать прошипела:
— Ты об этом пожалеешь! — И оба исчезли порталом.
Мы остались с гостиной одни в звенящей тишине. Айдэр смотрел на меня, склонив голову.
— Можно сделать так, чтобы они больше никогда здесь не появлялись? — спросила я, до сих пор ощущая их осязаемую ненависть.
— Конечно, Я сокращу список тех, кому разрешен доступ в особняк до минимума. Но, к сожалению, не могу закрыть его совсем.
— Хорошо, хотя бы так, — сказала. обнимая его за талию.
— Спать?
— Спать, — выдохнула я.
И потом, уже засыпая, шепнула:
— Кажется, я поняла, что нужно было Аллену.
* * *
Утром все уже не казалось мне таким простым. Еще и хмурый Айдэра тоже настроения не прибавлял. Собственно, хмурился мой черный маг по вполне понятной причине. Вместо того, чтобы провести утро в его объятиях, я молча вышагивала по ковру из конца комнаты в конец.
Поскольку комната была большая, ему, следившему за мной из постели, приходилось провожать меня взглядом довольно долго. Наконец он просто не выдержал и, схватив меня в охапку, потащил в ванную. И там этот злыдень с размаху плюхнулся вместе со мной в воду. Естественно, брызги полетели во все стороны, вода разлилась на пол. А я как вынырнула, свирепо накинулась на него с кулаками и воплями.
— Ну наконец-то, — улыбнулся Айдэр. — И тебе доброе утро.
А потом поцеловал меня в нос и проурчал на ушко:
— Же-на…
Ну, что сказать…
* * *
Хорошо, что ванны у него в доме везде огромные. И такие удобные, что в них можно укрыться ненадолго от всего мира.
На некоторое время все проблемы отошли на второй план.
И все-таки, несмотря на те бодрящие и расслабляющие водные процедуры, что мне устроил Айдэр, дурные мысли не шли из головы. Я примостилась у него под боком, почти влезла в подмышку и, вычерчивая на груди узорчики, спросила-таки о том, что меня беспокоило:
— Как ты думаешь, про какую силу говорила эта… твоя теща?
При слове теща Айдэр чуть не поперхнулся. Прокашлявшись, покачал головой.
— Понятия не имею, Женя.
— А какая магия была у Иделии?
— Хммм… — протянул он, крепче подгребая меня в подмышку. — Вообще-то, обычная, светлая. Правда, цвет огня у нее был голубой, а не желто-красный, как у остальных. У королевы Брис, например, он золотисто-желтый, как и у моего отца и у Аллена.
И тут мне вспомнилось из нашей земной физики, что голубое-то пламя горячее желтого будет. И если раньше я не могла понять, за что королева Брис так ненавидела Иделию, теперь мне стало понятно. Все просто. Иделия Гленорван была слишком сильна, и с ее амбициозным и стервозным характером не стала бы послушной невесткой. А королева Брис не собиралась делиться властью.
Но сейчас у меня возник другой вопрос. А действовала ли на Иду ментальная магия королевы? Судя по тому, что королеве не удалось ее подчинить, внушение на Иду тоже не действовало. Немного отлегло от сердца, значит, я не сильно выбиваюсь из образа. Уже лучше, но все равно, хотелось бы держаться от всего этого подальше.
— Айдэр, — задумчиво проговорила я, делясь предположением. — Смотри, цепочка событий. Аллен получает силу рода, становится совершеннолетним. Регент вскрывает завещание. А там — да, обломс… Корону получит сильнейший. А кто у нас сильнейший? Правильно, ты.
— Я не собираюсь становиться королем, — твердо проговорил Айдэр.
— Я знаю, милый, знаю. Просто, я думаю, что Аллен неспроста явился сразу после того, как регент объявил последнюю волю покойного короля. За силой он явился, чтоб уж наверняка. И выглядел каким-то одержимым… Как думаешь, на него не могла воздействовать королева? Это ведь она покрывала и его отсутствие на Совете, и потом.
— Могла. Теперь я понимаю, что она и на нашего отца постоянно воздействовала. И все же не сумела подавить его до конца.
— Ну почему я в себе ничего не чувствую? — воскликнула я в сердцах. — С тех пор, как стукнула принца по голове — ничего. Ни силы, ни магии!
— Не знаю, может быть, нужно время, — заметил Айдэр. — Но стукнула ты его очень основательно.
— Интересно, он хоть очнулся? — как-то даже совестно стало.
Айдэр только пожал плечами, а мне тот мужик огненный вспомнился, которого я в разломе видела.
— Еще это предсказание. Знай мы его дословно, еще можно было бы как-то расшифровать. А так — темна вода в облаках, — ворчливо пожаловалась я. — Знаешь. Я сегодня во сне Иделию видела, то есть себя, в общем, ее. Она передать мне что-то пыталась.
После этих слов Айдэр серьезно взглянул на меня и сказал:
— Надо будет попросить Фэнелл, она может помочь.
— …?
— Темные ведьмы умеют говорить с мертвыми, с миром растений и животных.
— Как ты?
— Нет. Я хоть и черный маг, но все же наполовину светлый. Мне подвластны ритуалы смерти, я могу приказывать, но говорить с ними, спрашивать, слушать — нет. Поэтому давай попросим Фэнелл, только для этого придется дождаться ночи.
* * *
Однако до ночи было еще далеко, а нам предстоял еще один тяжелый день во дворце. Рядом с королевой.
Глава 22
Как бы мы ни оттягивали, а момент похода во дворец неумолимо приближался.
Я еще какое-то время сидела перед зеркалом, глядя на свое отражение. Женщина в зеркале, то есть, я, была очень красива, но мне уже как-то и не хотелось привлекать к себе излишнего внимания.
Потому оделась я сегодня в соответствии с обычной придворной модой. В темно-синее корсетное платье с пышной юбкой и декольтированным лифом. Пусть думают, что я поджала хвост. Мы на войне, а на войне главное не выпендриваться, а выжить.
