От розовой лягушки в жёлтом дождевике тянулось облачко со словами: «Настоящая (100%!) Солнечная девушка!» Я открыл сайт, посвящённый нашему бизнесу по разгону туч. Ввёл пароль, зашёл на страницу администратора и услышал электронный сигнал. На экране высветилось сообщение: «Есть новый заказ!» Я удивлённо кликнул по нему и увидел просьбу прогнать дождь, которую прислали почти два года назад.
— Ой, ты один будешь? — подозрительно спросила старушка Татибана, уставившись на меня в проёме двери. — А как же Солнечная девочка?
Казалось, она разочарована, и я поспешно ответил:
— А, понимаете, она больше не Солнечная девушка. Я сегодня и пришёл именно для того, чтобы вам это передать.
— Только ради этого? В такую даль?
— Да...
Даже в коридоре был слышен грохот, будто забивали сваи. Река Аракава текла где-то поблизости, и, хотя затопления этого района удалось избежать, рядом строили большую дамбу.
— Ну, заходи тогда. Только у меня тесно.
Квартира Фуми оказалась в два раза больше моей, и всё же была довольно маленькой по сравнению с традиционным японским домом, в котором мне довелось побывать раньше. Внутри располагалась студия — кухня, совмещённая с гостиной на восемь татами, а рядом с ней ещё одна комната. Из окна со скользящей алюминиевой рамой открывался вид на дамбу, и жёлтые подъёмные краны сновали туда-сюда. Стены были украшены фотографиями: старик (наверное, покойный муж), вся семья в сборе, свадебное фото внука. Только запах ароматических палочек у алтаря оставался таким же, как во время того праздника О-Бон.
Фуми поставила передо мной поднос со сладостями.
— Ой, вы что, не стоит!
— Нечего стесняться, ешь, ты же такой молодой, — сказала Фуми, сев за стол напротив меня.
Оказавшись у неё дома, я вдруг обнаружил, что не могу найти нужных слов, но всё же попытался поддержать разговор:
— А вы... Вы переехали? Я просто помню, раньше был дом где-то в Ситамати...
— Этот район уже затопило, — легко ответила Фуми.
— Извините, — не удержался я.
— За что ты извиняешься? — рассмеялась Фуми.
Не смея посмотреть ей в глаза, я потупился и пробормотал:
— Да так...
Разве есть у меня право что-то говорить? Но вдруг ужасно захотелось признаться в том, что это всё я. Я отнял у Токио ясное небо, у людей — пристанище, именно по моей воле у людей сейчас нет солнца. Вот только что изменит моё признание? Я прекрасно понимал, что моя исповедь только обескуражит Фуми.
— А ты знаешь, что... — вдруг мягко сказала Фуми, и я поднял голову; она взяла Choco Pie с подноса и, открывая упаковку, продолжила: — На самом деле та часть Токио изначально находилась под водой. Не так уж и давно — вплоть до эпохи Эдо[35].
— Что...
— Да вот говорили, что на месте Эдо находился морской залив. Само название об этом говорит, правда ведь? То есть город некогда был дверью в залив[36]. А потом люди и погода изменили это место.
Распаковав Choco Pie, она протянула мне бисквит, и почему-то я почувствовал, что получил нечто ценное.
— Так что... Наверное, можно сказать, что всё просто вернулось на круги своя, — заключила Фуми, посмотрев на дамбу за окном, и взгляд у неё был тёплый, будто она вспоминала что-то хорошее.
Я не нашёлся с ответом и просто уставился на её профиль, испещрённый морщинами.
Вернулось на круги своя?
Интересно, а он что на это сказал бы? Надо спросить.
— Чего-чего? Нашёл, чем голову забивать. Ну и ну. Вроде уже студент, а всё ещё пацан малолетний.
Немолодой мужчина передо мною с нарочито занятым видом стучал по клавишам.
— Но ведь... — не удержавшись, возразил я.
Я решил, что уж он-то меня поймёт, и поэтому выложил ему всё как на духу.
Однако он только съязвил:
— И куда катится современная молодёжь? С таким поколением у страны нет будущего.
— Но ведь в тот раз мы...
— Всё это из-за вас, что ли? Вы изменили мир — так, что ли? — изумлённо спросил Суга, после чего наконец оторвался от экрана и взглянул на меня.
Сдвинув на лоб щегольские очки (но наверняка они у него для пожилых), он прищурил и без того узкие глаза.
— Чушь какая. Дурак ты. Сколько можно обольщаться-то. — Суга, одетый в бессменную приталенную рубашку, лениво упрекнул меня: — Ты лучше не фантазиям предавайся, а на факты посмотри. Понимаешь? У молодых полно иллюзий, но я вот что скажу: искать ответы внутри себя бесполезно. Самое важное можно найти только снаружи. Ты не в себя вглядывайся, а на людей посмотри. Думаешь, ты такой особенный?
— Да нет, я ведь вообще не об этом...
Тут пискнул смартфон Суги. Он взял его в руки, издал радостный возглас и ткнул экраном мне прямо в лицо:
— Гляди-ка! У меня недавно было свидание с дочкой.
— Ой! — не удержался я, увидев на экране смазанное селфи Суги с подросшей Мокой, стоявшей чуть позади него.
На том же снимке я заметил Наги и Нацуми. Оба показывали пальцами букву V. Наставник Наги, и без того красивый мальчик, теперь вытянулся и стал похож на настоящего принца. Сейчас он учился в средней школе. Нацуми, и раньше очень привлекательная девушка, озорно улыбалась в камеру, выглядела гораздо взрослее прежнего и казалась необычайно красивой.
— Хотя Нацуми и Наги затесались и испортили мне фото. Они сдружились в последнее время.
Суга хоть и ворчал, но тем не менее выглядел весьма довольным. Он всё ещё жил не вместе с дочерью, но сумел наладить отношения с родителями жены, и, если на работе всё будет хорошо, ему, вероятно, скоро отдадут Моку. Офис компании К&А Planning переехал в жилую квартиру, и теперь это было полноценное информационное агентство со штатом из трёх сотрудников. Возможно, зря я решил, что вид у Суги «нарочито занятой». А между тем он назидательно сказал:
— Ты лучше не накручивай себя, а к девочке сходи. Это же надо, вы с того дня ни разу не виделись. Чем ты вообще занимался?
— Так вы ведь и сами знаете. У меня было условное заключение — не мог же я доставить ей неприятности. Да и как свяжешься? Мобильника у неё нет. К тому же я буду нервничать, и вообще — мне нужен повод для встречи, и я не знаю, что ей сказать.
