— Что за глупости? У нас одна кровь, Райан, а это очень важно. Так что не глупи, будем тренироваться вместе. Я покажу тебе свои наработки.
Решение возникло спонтанно, но оно какое-то интуитивно правильное. Думаю, что смогу разделить особо секретные наработки от просто заметок.
— Так к чему вы там готовы?
— Я взяла у отца жаждущий кинжал, — выдала Тайла. — Отдам его Райану и если что, то оборотню конец.
— Да, жаждущий кинжал ужасающая сила. Сейчас их запрещено создавать, так что в семьях хранятся старые, раритетные артефакты. Из тех, что помнят Раскол Королевств.
— А за новодел дают билет за пределы Рубежа. А уж за использование можно получить высшую меру.
— Так, и что, мы все вместе отправимся за Рубеж? — ужаснулась я.
— Защищая особо королевской можно использовать абсолютно все, — наставительно произнес Райан. — Единственное, что будь это новодел, то пришлось бы потом давать показания где взяли. Но тут старое клеймо, так что проблем вообще не будет.
— Предусмотрительные вы мои, — умилилась я.
— Так мы же видели, что вы не хотите рисковать и брать нас с собой. Вот и решили доказать, что годимся в достойные защитники, — вздернула носик Тайла.
— Надеюсь, мы все останемся живы.
— Жаждущий не всегда убивает. Он просто наносит раны, которые никогда полностью не заживут.
Подростков я оставила в гостиной. Мне предстояло решить, что я надену и, самое главное, задать Зеркальщику пару вопросов.
Сев перед зеркалом, я начала с самого интересного:
— Ты говорил, что невозможно сделать полог тишины поперек комнаты.
— Если смогла — патентуй, тебя будут на руках носить, — отреагировал Зеркальщик. — Хотя вряд ли ты это смогла, там такой львиный расход магии должен быть.
— Бывшая хозяйка этого тела смогла создать рабочую модель, — вздохнула я. — Мне показалось, что ты меня обманул. Сегодня первый ритуал, мне придется погружаться в озеро. Что надеть?
— Ульхалли, это эльфийский плотный халат. Выглядит как платье, легко надеть и легко снять.
Штука, отразившаяся в зеркале, и правда выглядела очень хорошо. Этакий плотный халат с большим запахом.
— Его используют когда предполагают купание. Под него можно надеть купальную сорочку.
Бо-о-ом-м! Бом-бом-бом!
— Что это?! — я в ужасе осмотрелась, но спальня выглядела вполне безопасно.
— Звук идет с балкона, — заметил Зеркальщик, — а мне ту сторону не видно.
Подкравшись к широкому окну я осторожно выглянула и с трудом подавила злорадное хихиканье — на широком балконе стоял до крайности удивленный Лийкхан. Оборотень рвался в мою спальню, но перепутанные заклинания не пропускали его. Постучав по стеклу, я несколькими жестами показала редгенцу, что теперь в мои покой можно войти только через гвардейца. С парадного, так сказать, входа.
Ответом мне стала воистину устрашающая гримаса. А еще он просто взял и сиганул вниз! С такой высоты!
— Ульхалли не предусматривает карманов, поэтому ваш артефактный мешочек в правом нижнем ящике трюльена, — сказал вдруг дух. — Я не сразу сказал, потому что порой тяжело понять, что ты можешь не знать чего-то очевидного.
Я поспешно открыла шкафчик и вытащила мешочек. После чего еще минут десять носилась по всей спальне и пыталась найти безопасное место. В итоге положила обратно — устройство трюльенов общеизвестно, значит, там искать не станут.
Едва я вышла в гостиную, как услышала голос гвардейца:
— Лийкхан Редгенский с родственным визитом!
Райан открыл двери и в гостиную вошел донельзя сердитый оборотень.
— И кто здесь такой рисковый? — тут же спросил редгенец. — Кто притащил жаждущий клинок? Я никому не позволю причинить вред Иль… Мэврис.
— Клинок принесен для защиты меня от тебя, — фыркнула я. — Так что можешь не раздуваться, не на болоте. Идем?
— Не в моих интересах причинить тебе вред.
— Смертельный — не в твоих, — кивнула я.
Продолжать не стала, не хватало еще навести его на какую-нибудь нехорошую мысль. С другой стороны, эти мысли уже обосновались в его голове.
— Следуйте за мной, — бросил в итоге оборотень.
Шли быстро. Редгенец, к моему неудовольствию, знал множество тайных переходов. Правда, чисто логически, это закономерно — тонкий слух и нюх позволяют обнаружить даже самые тайные места.
Внизу нас ждал ленвинд. Точно такой же использовал король.
— Я не полечу с тобой в обнимку, Лийкхан и Тайле лететь не позволю. Репутацию крайне тяжело отмыть от таких пятен, — категорично произнесла я. — Райан, добудь для нас что-то повместительней!
— Я уже, — флегматично отозвался парень и прищелкнул пальцами.
С темных небес опустился треугольный ленвинд.
— Он не имеет встроенного управления, поэтому на острие место для водителя, — мягко произнес Райан. — Прошу вас, милорд, занять место водителя. Если вы не умеете…
— Умею, — оборвал парнишку редгенец. — Не тебе мне указывать.
— Перед тобой наш племянник, Лийкхан, изволь быть вежливым, — прохладно напомнила я.
В остальном ленвинд был устроен так же, как и тот, на котором я летала с Тайлой. Скамейки вдоль бортов, бархат и обилие подушек. И пустое пространство в центре.
— В городе точно такие же ленвинды, только скамеек больше и нет подушек. Сегодня я на таком летала. У нас просто дом на отшибе, отец расстроен, а мы с мамой рады — зелени много, — болтала Тайла.
Девушка свою нервозность скрывала за болтливостью. А мне было до боли любопытно, точно ли ее отец позволил взять жаждущий кинжал из сокровищницы? Я бы скорее всего не отдала, или, если бы вопрос стоял ребром, взяла бы дело на личный контроль.
Тем временем мы прилетели. Ну, скажем прямо, это не озеро. Пруд, причем не самый крупный, да еще и искусственный — кристально-прозрачная вода позволяет рассмотреть узорную плитку устилающую дно. Но зато совсем рядом пустой место и закатным лучам ничего не помешает окунуться в воду.
— Ты должна надеть венок, — бросил Лийкхан.
— Он уже готов? — спросила я.
— Нет, сначала ты должна его сплести.
— Ты этого не говорил, — нахмурилась я.
— Это придаст волчице больше сил, а я буду уверен, что ты окунулась с головой.
Этот искусственный прудик имеет четкое ритуальное значение, ну или мне просто так кажется. Однако, он слишком мал для бассейна, однако имеет лесенку вниз. Рядом нет никакого строения, в котором можно переодеться, ну а главное, есть просто-напросто просека, в конце которой и садится солнце. То есть, не в прямом смысле, но последний закатный луч ударяет именно в этот прудик.
