Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
В июле 1568 года, через три года после осады, ла Валетт перенес удар, от которого так и не оправился. Его последние годы не были счастливыми. Он, конечно, радовался, глядя, как растет новый город, но основное время уделял разборам бесчисленных споров между рыцарями, которые, если не выходили в море, находили причину для ссор. Эта проблема тревожила многих великих магистров (включая д’Обюссона). Она лишь усугубилась в последующие века, когда воевать приходилось меньше, и рыцари все чаще конфликтовали между собой и с местными жителями. Члены ордена пили, играли, распутничали, устраивали дуэли – в общем, любыми способами пытались оживить усыпляющую атмосферу летних мальтийских месяцев.
Ла Валетт был похоронен в городе, названном его именем. Латинская надпись на его могиле, сочиненная сэром Оливером Старки (ок. 1523–1583/86, английский рыцарь. – Ред.), гласит: «Здесь покоится Валетт, достойный вечной славы. Он был бичом Африки и Азии, щитом Европы, изгнал варваров своими священными руками и первым похоронен в этом городе, чьим основателем был». Очень немногие другие великие магистры, даже учитывая обстоятельства того времени, сумели достичь известности ла Валетта. Он был истинным рыцарем в самом полном и немного старомодном смысле этого слова.
В год смерти ла Валетта строительство велось с таким размахом, что его главный архитектор Лапарелли смог позволить себе обратиться к папе за разрешением вернуться в Италию. Ла Валетта сменил на посту великого магистра Пьетро дель Монте (такой же энтузиаст проекта строительства города, как и его основатель). А место Лапарелли занял его талантливый мальтийский помощник Джироламо Кассар. Кассар был первым из длинной плеяды мальтийских архитекторов, которые украшали свой остров не только величественными крепостями, но и великолепными произведениями барочной архитектуры, каких не найдешь и в Европе. Сдержанность, даваемая строительным материалом, известняком, вкупе с неповторимым мастерством местных каменщиков придала мальтийскому барочному стилю достойную строгость, которой нет в других странах. Город, которому в последующие годы предстояло господствовать не только над Большой гаванью, но и над всем островом, был построен по принципу математической сетки, который впервые появился еще в Древней Греции. Эта система могла временами приводить к бессердечной жесткости, но Валетта была от этого избавлена, поскольку, хотя изначально планировалось сровнять вершину горы Скиберрас, на это не хватило инструментов, трудовых ресурсов и денег. В результате ровные прямоугольники улиц оживляются подъемами и спусками, и всегда, если смотреть на восток в сторону форта Святого Эльма, между дворцами, домами или жилищами рыцарей виднеется голубая гладь моря. Со стороны суши, а только с этой стороны можно было ждать нападения, город разделяет вниз по склону массивный ров, вырезанный в известняке. Считается, что это самый крупный рукотворный ров в мире.
Квентин Хьюз так описывает Валетту в «Строительстве Мальты»: «План города предусматривал прямоугольное расположение улиц, идущих вдоль и поперек территории, 12 по длине и 9 по ширине, не включая дорогу по периметру. Главная улица тянулась от ворот Святого Георгия… прямо к воротам форта Святого Эльма; там ось форта поворачивала к северу. Главная площадь Валетты была на полпути между главными воротами и фортом, еще одна площадь – на южной стороне улицы, на ней строилась церковь конвента… Валетта отличалась от двух предыдущих столиц ордена в трех главных направлениях. Новый город был основан на принципе математической сетки. От идеи иметь цитадель с дворцом магистра, которая будет последним рубежом обороны, отказались. Дворец был построен в городе. Коллакио, район, выделенный исключительно для рыцарей, в котором были расположены все общественные здания ордена, не использовался в новом городе, и обержи рыцарей были разбросаны по всей Валетте, причем все они находились возле бастиона, защищаемого соответствующим лангом».
Веками, по мере того как перспектива осады становилась все менее вероятной, то, что начиналось как строгая крепость, дополнялось многочисленными частными домами, построенными в стиле мальтийского барокко, который является насыщенным без излишнего украшательства. В этом городе в течение двух веков находилась штаб-квартира рыцарей. Здесь они создали большой госпиталь, которому завидовала вся Европа – его размерам, медицинской квалификации персонала, условиям, в которых находились пациенты. Здесь, в Валетте, строгость военно-монашеской жизни, которую вели рыцари в Биргу, на Родосе, под жарким небом Сирии и на Святой земле, постепенно вытеснялась чисто светской формой существования. Помпезность и церемониалы здешнего миниатюрного европейского двора мало-помалу подавили изначальные идеалы, которые проповедовал основатель ордена, брат Жерар. И все же, даже когда жизнь стала проще и легче, рыцари не могли смотреть за Большую гавань на возвышающуюся там громаду форта Святого Эльма, не вспоминая о великой осаде и о том, что существование ордена в 1565 году едва не прекратилось.
Глава 23
Лепанто и Мальта
Через шесть лет после осады Мальты рыцари впервые почувствовали уверенность, что, хотя еще многое предстоит сделать, Валетта – город, который сможет противостоять любой осаде. Теперь появилась возможность для нанесения главного удара по турецкому флоту в его водах. В знаменитой битве при Лепанто, которая произошла в 1571 году, флот ордена был представлен только тремя галерами. Это объяснялось тем, что не так давно произошла катастрофа, редкая в истории ордена, – Сент-Клемент, командовавший флотом из четырех галер, подвергся нападению алжирского корсара Очиали. Сент-Клемент потерял три корабля и бежал с поля боя.
По прибытии на Мальту Сент-Клемент предстал перед судом и был признан виновным в трусости. Всеобщее негодование было настолько велико, что виновного передали для наказания гражданским властям (в юрисдикцию ордена не входило вынесение смертного приговора одному из братьев). Сент-Клемент был казнен, его тело помещено в мешок и сброшено в море. Очиали, победитель в сражении с галерами ордена, был итальянцем из Калабрии, одним из многих ренегатов, внесших свой вклад в успехи мусульман в этот исторический период. Он учился у великого Барбароссы и мог считаться ровней любому христианину. Без сомнения, Очиали был одним из лучших морских командиров того времени.
Орден был прав, осудив Сент-Клемента и избавившись от него. Учитывая малочисленность флота рыцарей, его репутация основывалась на том, что этот флот был эффективнее других, и рыцари всегда сражались не на жизнь, а на смерть, предпочитая ее капитуляции. Немного раньше вызванный перед осадой Мальты к Сулейману турецкий морской капитан сказал о рыцарях следующее: «Их корабли не такие, как все. У них на борту всегда много аркебузиров и рыцарей, которые сражаются до последнего вздоха. Еще не было такого случая, чтобы они напали на наш корабль и не потопили его или не захватили». Если бы рыцари утратили свою репутацию, если бы они ежечасно не оправдывали ее, их пребывание на Мальте было бы недолгим.
Объединенным европейским флотом, вступившим в бой с турками в районе Лепанто, командовал дон Хуан Австрийский, побочный сын Карла V. Его армада состояла из испанского средиземноморского флота, эскадры папских государств, галер ордена и двух эскадр из Генуи и Венеции. Всего у союзников было 6 галеасов, 212 галер и 24 крупных парусных транспорта. Самый крупный контингент выделила Венеция – 6 галеасов, 107 галер и 2 транспорта. Главным интересом Венеции в Эгейском море и Леванте было, как всегда, сохранение торговых путей с Востоком. Но в этот раз венецианцы поставили на карту больше. Турки пытались аннексировать венецианскую собственность – большой остров Кипр. Венецианцы понимали: без Кипра большинство ее интересов обречено на неудачу.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
