Глава 1
Сема пил уже пятый стакан воды, а жажда все не проходила. Сушняк после принятого на грудь накануне.
В животе уже булькало, но Ткачев, увидев банку с квасом, потянулся к ней. Вот что ему сейчас поможет!
Не успел он сделать и двух глотков, как дверь распахнулась, и в комнату стремительно зашел крупный молодой мужчина с густыми русыми кудрями и обильным румянцем на полных щеках.
Глянув на него, Сема сразу вспомнила героя сказки «Варвара-краса» Андрея Еремеевича. Он был таким же кровь с молоком парнем.
— Старший оперуполномоченный Костин, — отрекомендовался он и махнул перед лицом Семы документом.
До этого с ним уже беседовали. Сначала участковый, потом какой-то поселковый полицейский. А этот «Андрей Еремеевич» наверняка из районного центра пожаловал. Если не из областного. Как-никак видный российский бизнесмен погиб. Да так нелепо — упал в колодец. Хорошо, что пока журналисты об этом не прознали. Уже налетели бы…
— Это вы убили Сергея Сергеевича Пименова? — спросил Костин будничным тоном.
— Что, простите?
— Чистосердечное признание облегчило бы вашу участь. — Выдав это, он плюхнулся на стул и, подперев румяную щеку кулаком, уставился на Ткачева.
— Пименова убили?
— Без сомнения.
— Я думал, он упал в колодец.
— Нет, его столкнули. При первичном осмотре обнаружены синяки и ссадины, доказывающие, что к покойному было применено насилие.
— Может, побился, когда падал?
— Если вы такой умный, что же в криминалисты не пошли? Даже не взглянув на тело, писали бы отчеты, — свой сарказм Костин никак не демонстрировал.
Его голос оставался таким же ровным, а лицо благодушным. С таким лицом не в менты — в проповедники, попы или… политики.
— О смерти Пименова я узнал от Алексея, фамилии которого я не знаю. Вернулся из Голышей…
— Это деревня?
— Нет, озеро. Точнее, место, где оно находится, называется так. Когда-то там база нудистов была.
— Ага, понятно. В озере купались голышом. И вы зачем туда пошли?
— Хотелось окунуться.
— Удалось?
— Да. Отлично поплавал.
— Этому были свидетели?
— Я купался один. Никого не видел.
— Значит, алиби у вас нет, — проговорил Костин задумчиво. Под вторую щеку он тоже кулак поставил и сейчас напоминал собаку породы «бульдог» — его брыли так же свисали. — Зато мотив имеется. Вы признались в своем негативном отношении к Пименову. Бросили ему в лицо «Я вас ненавижу».
— И после этого его убил? Я — дебил, по-вашему?
— Вы были в состоянии алкогольного опьянения. А как показывает практика, именно под «синькой» совершаются убийства из личной неприязни.
— Я был чуть хмельной.
— Но на взводе.
— Да, иначе сдержался бы и не высказал своего отношения к Сергею Сергеевичу. Но я успокоился через пять минут, и мы вели уже нормальный диалог. Тот, кто вам рассказал о нашей ссоре, должен был и об этом сообщить.
Костин опустил руки. На щеках остались следы от костяшек пальцев. Затем он встал, подошел к окну. Отдернув занавеску, выглянул на улицу.
— Кого-то ждете? — спросил Сема.
— Кого только не… Понаедут сейчас всякие. Начиная от личной службы безопасности господина Пименова, заканчивая журналистами… Не дадут работать спокойно, черти.
— Вы сами из Калуги?
— Да. Дело передали в область за какой-то час. А я послезавтра должен был уйти в отпуск. Теперь фигушки мне, а не отдых на Черном море.
— Зато если дело раскроете, вас не только им поощрят, в звании повысят.
— Уху, — поддакнул Костин, но пессимистично.
— Я главный подозреваемый у вас, не так ли? Мне звонить адвокату или рано?
— Пока я с вами беседую. Так что погодите. Но вас вызовут к следователю, и тогда лучше будет иметь юридическую поддержку в лице адвоката.
Он вернулся за стол. Раскрыл сумку, с которой пришел, достал из нее какие-то бумаги.
— Копия завещания покойного? — предположил Сема.
— Затребовали. Но пока не получили. С момента обнаружения тела прошло всего четыре часа. Это вам не криминальный сериал, в жизни все происходит не так быстро, как на телеэкране. Передо мной отчет патологоанатома, осматривавшего труп Филарета Одинцова. Мне всучили его перед тем, как я выехал в Васильки. Не понял зачем, пока не прочел сопроводительную записку. И что я узнал? Пименов не первый, кого ваша компания нашла мертвым. Был еще деревенский алкаш.
— Он упал и расшибся.
— Нет, его уронили и ударили головой о камни. Вы же видели синяки на шее. Они так просто не появляются.
— Даже если и так…
— То Фила (так же вы его называли?) убил кто-то из деревенских собутыльников? Я уже слышал эту версию. И мы, естественно, будем проверять ее. Только как-то странно получается… За тридцать часов ваша компания потеряла двоих.
— Согласен, странно. Но между двумя жертвами социальная пропасть. Деревенский дурачок и столичный миллионер — эти двое не могли стать жертвами одного и того же человека. Даже если он маньяк… У них свой стиль и предпочтения.
— Я вас умоляю, — лениво отмахнулся Костин, — при чем тут социопаты? Кто-то мог просто тренироваться на, как вы выразились, деревенском дурачке. Проверять себя. Те же маньяки начинали с животных. Душили кошек, сдирали шкуры с собак. На людей переходили потом. Но для кого-то алкаши или дебилы хуже животных.
Сема, пока велся разговор, выдул весь квас. И нестерпимо захотел в туалет. Просто удивительно, как его мочевой пузырь еще не лопнул.
— Не возражаете, если я отлучусь на пару минут? — обратился к Костину Семен.
Хотел, как на школьном уроке, поднять руку со словами «Можно выйти?», но воздержался. Серьезный опер решит, что над ним издеваются.
— Потерпите, — тоном суровой учительницы ответил тот. — Есть еще пара вопросов, интересующих меня в первую очередь.
— Так задавайте их скорее.
— По вашему мнению, Виталий Сергеевич мог убить своего отца?
— Нет, — без колебаний ответил Сема.
— Вы настолько хотите помочиться, что готовы бросить короткое «нет»? Я же все равно так просто не отстану…
