— Ах, сеньор Рейносо, как жалко, что так вышло, — сетовала на непредвиденные обстоятельства Кандида. Спутник Ванессы утешал ее.
В прихожей появился Рохелио. Его полное спокойствие резко контрастировало с нервной суетой гостей.
— Какой скандал, Рохелио! — кинулась к нему Кандида.
— Почему скандал? Нормальные люди, как ты и я. Веселятся.
Рохелио подошел к Ванессе. Она представила ему Эдуардо Рейносо.
— Это твой жених? — спросил он, когда представилась возможность.
— Нет, друг.
В эту минуту в прихожую ворвались красные от возмущения Дульсина с Леопольдиной.
— Сеньорита, не вол!гуйтесь так!.. С ней чуть удар не приключился, — объясняла гостям старшая служанка, сама близкая к припадку.
— Рикардо не позволяет выгнать их, — сообщила Дульсина трагическим голосом, как о мировом потрясении.
Рохелио повернулся к выходу.
— Простите меня. Я пойду поздравить Розу, — сказал он и, опираясь на костыли, отправился в сад.
— Видели бы вы эту Розу, друг мой Рейносо, — сказала Леонела.
Картина, которую Рохелио застал в саду, развеселила его. Роза очень ему обрадовалась и стала знакомить отдельно с каждым из гостей. Представляя ему Эрлинду, она, не откладывая своего намерения в долгий ящик, спросила его:
— Правда, моя подруга Эрлинда красивая? Почему бы вам не подружиться?
Линда рассмеялась:
— Скажешь тоже! Как я живу и как сеньор Рохелио!
— Эрлинда — медсестра, — объяснила Роза. — Так что, ежели тебе понадобится медицинская помощь, заплатишь ей, и она будет за тобой ухаживать. Она с этого и живет.
Томаса, с тревогой прислушивавшаяся к их разговору, негромко заметила:
— Что-то ты очень говорлива, дочка…
— А что? Мы с ним…
Рохелио улыбнулся и закончил за нее:
— …кореша!
Все рассмеялись. Роза стала теребить Томасу.
— Видишь, как он похож на Рикардо? Вот потому они и близнецы!
Она была счастлива. И ей уже было все равно, что говорить.
Дележ торта вызвал горячий интерес, особенно у ребятни. Кто-то требовал, чтобы торт не давали Палильо: он и так толстый.
К торжественному моменту, когда Роза должна была дуть на свечи, около нее оказался Рикардо. Она благодарно прильнула к нему:
— Вот бы всегда так праздновать мои дни рождения!
— Хочешь убить моих сестер? — спросил он без улыбки.
— Да они привыкнут. Ты ведь ко мне привык. Или нет?
— Я никогда не привыкну к тому, как ты ведешь себя. Надеюсь, что ты переменишься.
Роза помрачнела.
— А если я не изменюсь, ты разведешься со мной? Он мягко высвободился.
— Сейчас не время об этом. Развлекайся и развлекай гостей — сегодня твой день.
ЕЩЕ ОДНА УЛИКА
Вечер был явно потерян, и, чтобы не пропадало даром время, лиценциат Роблес решил просмотреть кое-какие бумаги своих клиенток. Погрузившись в дело, он не спеша разглядывал их за письменным столом в кабинете дома Линересов, когда появилась Кандида.
Роблес спрятал бумаги в стол и запер ящик.
— Рикардо пора поставить на место, — сказал он.
— Конечно же! Он грозит пересмотром завещания. Это заведет нас Бог знает куда…
Но Федерико в эту минуту не был склонен обсуждать дела.
— Дульсина прилегла. Леонела сидит у нее. Нам никто не мешает.
Он подошел к дверям кабинета и закрыл их на ключ.
— А знаешь, любовь моя, я думаю, что единственный человек, кто может осадить Рикардо, это ты.
— Я? — изумилась Кандида.
— Да, ты. Ты должна взять в руки все, что тебе принадлежит. Хозяйка здесь — ты.
— Но, Федерико, у нас всегда главной была Дульсина…
— Ладно, забудем об этом. У меня есть к тебе более неотложное дело.
И он заключил ее в объятия.
Уложив Дульсину в постель и дав успокоительное, Леонела предложила ей полчасика отдохнуть, сказав, что вернется, вот только сделает важный телефонный звонок.
Практичный мозг Леонелы работал без отдыха, перебирая варианты действий, которые бы могли привести к изгнанию дикарки из дома Рикардо. Она вошла в свою комнату и взялась за телефонную трубку.
— Добрый вечер, Роман. Мне нужна ваша помощь… За ценой, естественно, не постою… На этот раз не для моего офиса — для меня лично… Работа должна быть выполнена очень добросовестно… Да, знаю, знаю, не уверяйте меня… Об этом поговорим с глазу на глаз… Так я на вас рассчитываю…
Леонела повесила трубку. Переоделась в домашнюю одежду. И отправилась обратно, к Дульсине.
Та, видимо, так и не сумела заснуть, потому что рядом с ней сидела Леопольдина и они обсуждали подробности сегодняшнего дня.
— Я звонила человеку, о котором говорила тебе и Кандиде. Он повидается со мной. Думаю, что он возьмется за это дело.
— Только бы не переусердствовал, — тревожно, даже несколько испуганно произнесла Дульсина.
— Ну, знаешь, пусть даже переусердствует — невелика потеря для человечества.
Видимо, Леопольдина тоже была в курсе их замысла, потому что разделила на этот раз явный испуг своей хозяйки.
— Ох, не впутал бы нас!
— Он не идиот. Он работает чисто. Мне косвенно приходилось иметь с ним дело… Все будут подозревать какого-нибудь из ее ухажеров.
Дульсина нервно теребила полу халата.
— По-моему, это очень опасно. Но у нас нет выхода…
— Я рада, что ты понимаешь это, — сказала Леонела. — Теперь второе. Сколько в доме шоферских фуражек, Леопольдина?
— Много. У каждого шофера по три.
— Вот и хорошо. Нам понадобится одна. Того, смазливого, ну который возит дикарку…
— Рикардо не так глуп, он поймет, что все подстроено.
— Очень может быть. Но целая цепочка подозрительных фактов!.. Это не пройдет даром… Делай то, о чем мы
. договорились, Леопольдина!
Ригоберто был грустен. Вот уже два дня Роза отказывалась куда-либо ездить с ним. Он напрямую спросил ее: не в том ли причина, что сеньор Рикардо сердится на нее за эти поездки? Роза ответила, что вряд ли он сердится, но может наступить такой день, когда ему это будет неприятно. А ей этого не хочется.
— Тогда работа моя — тю-тю! — печально предположил Риго.
