Но… было одно, огромное "но" - им стоило раз и навсегда определиться. Потому что еще одного такого вечера, Марина просто не вынесет, сойдет с ума. У нее не осталось моральных резервов. Не в чувствах к этому мужчине.
- Нет, Костя. - Она покачала головой. - Или мы решаем все сейчас, пока я в состоянии вспомнить о чем мы говорим, или просто прекращаем это. Я не смогу так.
Свободные отношения - не мое. - Она прерывисто вздохнула, снова прикрывая глаза.
Ей было слишком тяжело. Слишком. - Наверное, лучше просто закончить это, Кость.
Я просто не выдержу такого больше, мне нужна ясность и…
Он не дал ей договорить, с силой обнимая и притягивая к себе, рукой обхватывая затылок девушки, прижимая ее лицо к своей груди. Отметая любые попытки к сопротивлению. Она задрожала, когда почувствовала, как вторая его рука, скользнула под ее свитер, обжигая кожу, еще сильнее обнимая, не давая освободиться.
- Ничего мы заканчивать не будем, понятно, Марина? - Костя говорил сквозь зубы, заставляя ее поднять голову, и смотреть на него. - Просто выкинь эти глупости из головы.
У нее перехватило горло, когда она увидела, каким напряженным стал взгляд этого, всегда уверенного в себе мужчины, и сжала пальцы, чтобы не прижать их к его щекам, в попытке заставить его расслабиться. Но Константин резко выдохнул, снова притягивая ее голову к своей груди.
- Я поступил как дурак, ладно. Знаю. Но даже не надейся, что я позволю тебе что-то тут закончить. - Мужчина говорил тихо, все крепче обнимая, и в его голосе было так много всего, что на глаза Марины навернулись слезы. Ей настолько сильно, почти до боли, хотелось, чтобы то, что она слышала в этом хриплом голосе, в его словах - было правдой. - Надо было еще тогда, на море все выяснить. Но…, черт, разве и так, не все ясно? Двадцать тысяч, Марин, это неважно, - Он почти хмыкнул, но так и не позволил ей поднять голову от его горячей кожи, когда она попыталась возразить, возмутиться. - Надо будет, мы отвезем его за границу, сделаем там операцию, там проконсультируем, но ты будешь со мной, ясно? И сейчас мы поедем домой. А если ты еще раз что-то увидишь, или тебе покажется, ты придешь ко мне, устроишь скандал, наорешь, но попытаешься все выяснить, понятно, Марин? Не смей больше убегать и прятаться. - Под конец он говорил уже резко и отрывисто, так сильно обнимая, смыкая руки на ее теле, что почти не давал вздохнуть, но Марину волновало не это.
Она попыталась отстраниться, вырваться.
- Мне ни черта не понятно, ясно, Костя!? Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь! - Она кричала, но сейчас, ей было все равно, увидят ли их соседи, или услышит весь дом. Марина не могла понять, о чем он говорил. - Какая заграница?
Какой скандал? О чем мы говорим?! На каком основании я буду орать на тебя, я же никто, ты ничего не обещал мне, я никаких прав не имею предъявлять тебе претензии…
Костя прервал ее, не давая продолжить гневную тираду, закрывая рот самым проверенным способом, с нажимом, почти яростно целуя девушку, все-таки, заставляя ее терять нить разговора, хоть Марина и попыталась воспротивиться.
И его губы так настойчиво скользили по ее губам, словно желали поглотить Марину, подчинить себе, забрать всякий разум до последней крупицы.
- На правах моей жены, Мариша. - Наконец, оторвавшись от ее губ, но, так и не позволяя отстраниться, Костя с силой втянул в себя воздух, и, словно не мог удержаться, начал покрывать скулы и щеки девушки легкими поцелуями.
Наверное, после этого поцелуя она еще и оглохла, а не только разум потеряла…
- Что? - Марина уперлась ладонями в его грудь, пытаясь посмотреть в глаза Константина.
- Согласен, не самое романтичное предложение, Мариша. - На губах Кости появилась чуть растерянная усмешка, словно он и сам не знал, что стоит сказать, а потом, тихо выругавшись сквозь зубы, мужчина снова, быстро и сильно поцеловал Марину, забирая сбивчивое дыхание из приоткрытых от растерянности, губ. - Я люблю тебя, Марина.
Он обхватил руками ее лицо, так, чтобы она смотрела в его глаза. И у нее не было уже сил вырываться, чересчур растерянной была Марина. Слишком… надеющийся…
- Забудь тот бред о свободных отношениях. Я был полным идиотом. Но мне казалось, что все и так ясно, Мариш. Я люблю тебя, и мне безумно здорово, когда ты рядом.
И мне все равно, что надо сделать, чтобы так было все время. Надо будет, мы отвезем твоего брата в любую страну, где лучше знают, как его лечить, сделаем любую операцию, но ты будешь со мной, и перестанешь себя гробить. И я не дам тебе ничего закончить. Мы поженимся, и чем скорее, тем лучше, ясно? - Мужчина говорил так напористо, что и будь у нее голос для возражения, или дурость, чтоб попытаться сделать нечто подобное, Марина не смогла бы и слова впихнуть между его требованиями. - Хоть завтра. А сейчас, мы едем домой. И я запрещаю тебе прятаться от меня… - Он был почти возмущен, и это заставило улыбнуться Марину.
- Так же невозможно решить ничего, Марина! И ты не такая. Ты - боец, ты не прячешься, ты борешься с проблемами. Вспомни, как ты наорала на меня в первый вечер, а теперь, забилась в угол из-за какой-то пьяной девицы, которую Ромка притащил ко мне офис… - Обычно, Костя не отличался подобным красноречием, и глядя в его лицо, слушая то, как настойчиво он пытался убедить ее, не давая вставить и слова, Марина, не ждавшая ничего хорошего или радостного от этого вечера, как и от всей жизни, впрочем, поняла, что Костя говорит правду.
Что он безумно, дико боится, что она не поверит, и уйдет от него. Что этот мужчина, который привык все контролировать в своей жизни, и всеми командовать, ужасно неуверен в том, как Марина ответит ему, и в том, что она чувствует к нему - неуверен. И от того, не дает ей и слова вставить, стараясь рассказать, насколько это выгодно и нужно.
Не только он по-глупому молчал, но и она никогда ничего ему не обещала и не говорила, не так ли?
И тогда, не в силах сдержать улыбку, расплывающуюся на ее губах, Марина сделала то, чего Костя не ожидал, перестав вырываться, и резко подавшись вперед, сама накрывая его рот своими губами, прерывая этот поток признаний, перешедший в откровенные требования. И не смогла сдержаться, даже целуя его, продолжая улыбаться. Невероятно счастливая от того, что его руки еще крепче сжались на ее коже.
- Какой же ты командир, Господи. - Прошептала она, не прерывая поцелуя, просто не в силах остановиться. - Достаточно было и просто признания, - теперь уже она обхватила его щеки своими руками, гладя, заставляя расслабляться напряженные скулы, заглядывая в карие глаза с ободком зелени, в которых впервые за все это время видела неуверенность. - Я люблю тебя, Костя, очень, и…
Если Марина и собиралась еще что-то добавить после своего признания, то эти слова просто пропали в следующем поцелуе, которым мужчина, закрыл ее рот, заставляя терять голову, и тихо стонать девушку. Его рука, скользила по ее коже, очерчивая изгиб позвоночника, и с каждой секундой движения его губ, его пальцев становились все настойчивей, все требовательней.
