Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
– Как мне его назвать? – спросил я.
– Почему бы не назвать Нгубенкука? – отозвался дед (это имя предка народа коса, означающее «волчья шкура»).
Я кивнул:
– Хорошее второе имя. Думаю, первое будет Леваника, в честь отца.
Старик улыбнулся:
– Хорошо, пусть будет Леваника. Очень хорошо.
После этого мне стало сложнее не появляться дома, и все же у меня было много работы. Я стал всемирным послом Совместной программы ООН по ВИЧ и СПИДу. Мы с Квеку отправились в бразильские фавелы – самые бедные трущобы – и встретились с администрацией приютов и работниками секс-бизнеса, пытаясь убедить их бороться с низким уровнем информированности населения по вопросам СПИДа и ВИЧ, рассказывая о масштабах эпидемии. Мы обещали им, что разрушим стену молчания и поможем отвоевать свое место в обществе. Мы исследовали способы использования современных технологий, для того чтобы связать спрос и предложение не только в области СПИДа/ВИЧ, но и в области лечения малярии, туберкулеза и т. п. Главной целью нашей борьбы было увеличение продолжительности жизни населения, но мы понимали, что это невозможно без устранения ужасающей экономической пропасти между черными и белым меньшинством, составлявшим 15 процентов всего населения и владевшим 90 процентами богатств Африки.
Однажды, ненадолго заехав к деду, я помог ему выйти в сад и усадил в удобное кресло, чтобы он подышал свежим воздухом. Он был спокоен, но при этом чрезвычайно восприимчив ко всем моим идеям и проектам.
– Предпринимательство – ключ к развитию экономики, верно? А образование – ключ к развитию предпринимательства. Взять хотя бы Францию – я только что оттуда, прекрасная страна. Куда ни посмотришь – всюду памятники архитектуры и произведения искусства. Круто! Но, увидев как-то золотую статую на вершине здания, я невольно подумал: «Как интересно. Во Франции не так уж много золотых приисков. Они вообще там есть?» Я поискал в интернете и, разумеется, выяснил, что эта конкретная статуя привезена из Африки, а точнее, из Мали. А потом я посмотрел на Мали и увидел ужасающую нищету. В Париже я никогда не видел такой бедности. А если она и есть, то не настолько распространена.
Старик раздраженно фыркнул, приподняв брови. В то время его мучил непрекращающийся кашель.
– Знаю, знаю, – ответил он. – Бедняки есть и в Париже, но я что-то не вижу парижан, которые с риском для собственной жизни плывут в Мали через Средиземное море на маленьком плоту. Такого попросту быть не может. Так что дело здесь не в бедности, а в возможностях.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я его. – Что бы ты им сказал? «Верните мое золото! Отпустите мой народ!»?
– Нет, я сказал бы не «Отпустите мой народ!», а «Дайте моему народу жить нормально!». Пусть они получают достойное вознаграждение за свой труд. Платите справедливо за их ресурсы. Не отдавайте три евро на благотворительность – лучше вложите эти деньги в развитие африканского бизнеса. Помогите им строить заводы, университеты, инфраструктуру.
Это был не последний мой разговор с дедом, но в некотором смысле я об этом жалею. Ему по-прежнему нравилось обсуждать серьезные вопросы и высказывать свои мысли на этот счет, и он был благодарен нам с Квеку за то, что мы к ним прислушиваемся.
В декабре 2013 года мы с Квеку были в Бразилии на мероприятиях по подготовке к чемпионату мира по футболу и с трудом справлялись с насыщенным графиком встреч и выступлений. В тот день мне позвонила тетя Маки и сказала:
– Ндаба, Мадиба очень плох. Вы с Квеку должны приехать домой.
– Хм… ладно. Да. Мы постараемся подсократить, но завтрашнее мероприятие очень важно, тетя Маки. Мы не можем его отменить. Проведем его и приедем.
Повесив трубку, я сказал Квеку:
– Ты же знаешь тетю Маки. Она вечно звонит и говорит, чтобы мы приехали, когда Мадиба болен, мы приезжаем, а с ним все в порядке.
Мы решили, что вернемся домой сразу по окончании последнего мероприятия по подготовке к Кубку мира ФИФА. В моем сознании он был как могучий кедр, мой непобедимый дед. Мне и в голову не могло прийти, что я никогда больше его не увижу. Поэтому о плохом я даже и не думал, а думал о том, чем мы займемся на следующий день. Но назавтра снова позвонила тетя Маки. Трубку взял Квеку. Сначала он молчал, а потом просто передал телефон мне. Я тоже молчал – только слушал.
– Его больше нет, – сказала она.
Эти слова, словно топор, ударили под коленные чашечки, отчего ноги подкосились. Мне пришлось усилием воли заставить себя моргать и дышать. Сила и стойкость – два качества, привитые мне с самого детства. К тому моменту, потеряв обоих родителей, я уже знал, что этот комок в горле скоро ослабнет и меня надолго захлестнет волна горя. В тот день я много плакал, никогда больше – ни до, ни после – не проливал я столько слез. Мой брат Квеку крепко обнял меня и минут через десять отправился в ванную, чтобы умыться холодной водой. Мы сделали пару звонков, организовали вылет и через пару часов вернулись в гостиницу, не проронив по дороге ни слова.
«– Ндаба!
– Да, дедушка?
– Я тут решил поехать в Восточно-Капскую провинцию и провести там остаток своих дней. Поедешь со мной?
– Да, конечно.
– Вот и хорошо».
Вместе с ним и со всей семьей мы отправились в Восточно-Капскую провинцию. Казалось, целую вечность мы ехали по крутым холмам и бескрайним саваннам к месту, которое когда-то называлось Транскей. Колониальное правительство организовало этот «хоумленд» (хотя точнее было бы назвать это место «резервацией», и то лишь потому, что «концлагерь» звучало бы совсем некрасиво), чтобы ссылать сюда черных, унижая их и лишая имущества, разрушая их семьи и изолируя от остального мира.
А потом пришел Нельсон Мандела.
Akukho rhamncwa elingagqumiyo emngxumeni walo – «Нет зверя, который не ревет в своем логове».
ТВОЙ ДУХ – ТОЛЬКО В ТВОЕЙ ВЛАСТИ. НИ ТЯЖЕЛОЕ БРЕМЯ, НИ ОСТРЫЕ КОПЬЯ, НИ КОВАРНЫЕ УГНЕТАТЕЛИ НЕ МОГУТ ЛИШИТЬ ТЕБЯ САМООБЛАДАНИЯ. Отбывая срок на острове Роббен, мой дед написал Комиссару тюрем: «Никогда в жизни я не признавал над собой никаких начальников – ни в тюрьме, ни за ее пределами».
Твоя решимость, твоя вера в истину – именно их голос должен звучать внутри тебя. Мой дед научил меня прислушиваться к этому голосу.
Убунту
Послесловие
Мир оплакивал Мадибу. Заголовки газет пестрели панегириками и посвящениями. Всюду, куда бы я ни пошел, я слышал его зычный голос – по телевизору, по радио, в интернете. Высокопоставленные чиновники и главы государств, американские президенты, знаменитости со всего света съехались в Куну на его похороны, и десятки тысяч людей собрались на футбольном стадионе в Соуэто. Выйдя к огромной аудитории в Куну, я зачитал историю жизни моего деда:
«Правительство и весь мир глубоко опечалены уходом отца южноафриканской демократии Нельсона Ролихлахлы Манделы. Он скончался в кругу родных около 20 часов 50 минут 5 декабря 2013 года. Человек, ставший одной из величайших икон мира, родился в Мвезо, регионе Транскей, 18 июля 1918 года в семье Нокапхи Носекени и Гадлы Генри Манделы. Его отец был главным советником королевского дома Тембу. После смерти отца в 1927 году опекуном юного Ролихлахлы и регентом дома Тембу стал Джонгитаба Далиндиебо.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
