— Сама точно не знаю. — И Имоджен пустилась в уже знакомые рассуждения. Их Прия слышала десятки, если не сотни раз — одни чувства. Но сейчас ей выложили бонусное издание, дополненное беспокойством, амнезией и алкоголем. Я напилась, мы танцевали, а что потом??? Говорилось все шепотом, чтобы сама-знаешь-кто не услышал. Он и так не услышал бы — Грэм, высунув от усердия кончик языка и беспрестанно молотя по клавишам, с головой погрузился в «Тетрис». Как парням это удается до такой степени увлечься игрой?
— Я так понимаю, по этой причине ты здесь, а не в отсеке управления? — спросила Прия, когда Имоджен, совершенно расстроившись и не придя ни к каким заключениям, завершила монолог.
— Без комментариев.
— О, Им. Тебе нечего бояться.
— Легко говорить. У вас с Фаром все просто получилось.
— Не совсем так.
То, что просто получилось, растянулось на месяцы. Разговоры о музыке, советы, что послушать, уроки истории и обмен сообщениями на интерфейс поздними вечерами — все эти хождения вокруг да около их чувств. Как прошел экзамен на симуляторе? Как называется группа из того бунгало в тропиках? Десятка лучших записей, вперед! Сердце Прии прыгало в груди всякий раз, когда на другом краю экзаменационного зала она видела его улыбку, говорившую всему миру: Вот я какой! Та же самая улыбка сияла на тысячу ватт ярче, когда Прия переступила его порог. Случилось это в тот вечер, когда Фар провалил экзамен; он стоял, одергивая свой цветастый жилет, лицо светилось надеждой, а не разочарованием, как она ожидала. Думаю, мы оба понимаем, что мы… В общем, я хочу сказать, что мне предложили работу, справиться с которой невозможно в одиночку. Нужна команда, и я не могу представить кого-то другого рядом с собой.
Имоджен познакомилась с Прией на этом самом причале накануне отбытия «Инвиктуса» на первое задание и, конечно, ничего не знала. Понимать она начала, когда Фар по просьбе Прии направился со всем экипажем на отдых в Индию двадцать первого века, и этот отпуск ознаменовал начало их отношений.
Экипаж высадился в Варанаси. Был самый разгар праздника Дева Девали — зажжения божественных огней, когда по всему городу загораются тысячи светильников и люди желают друг другу богатства и благоденствия. В небе взрывались фейерверки, отражаясь в водах Ганга; по поверьям, в этой реке купались боги. Взявшись за руки, сцепив пальцы, Прия с Фаром ходили по праздничным улицам, любовались гхати — набережными, уставленными глиняными лампами, ступенями, спускавшимися к кромке воды. Тогда она поняла, что сможет идти рядом с ним — сквозь огни, время и все, что встретится на пути.
— Со стороны все кажется проще. Фар мне давно нравился, но когда он предложил присоединиться к экипажу «Инвиктуса», я чуть не отказалась. — Сейчас она с трудом представляла себе существование в одном времени, саундтреки по фальшивым «Бит-Биксам». — Заниматься таким делом, которое выбрали мы, значит многое ставить под угрозу.
Имоджен кивнула. У нее самой оставались здесь родители и для прикрытия — работа в бутике. Ей тоже грозил тюремный срок, если их поймает Корпус.
— Тогда почему же ты согласилась?
Наушники Прии вибрировали — в них еще грохотал кибер-металл. Она сжала их ладонями; звуки походили больше на визг, чем на песню, и щекотали пальцы.
— Побоялась, что стану мучиться, если скажу «нет». Мы с Фаром столько говорили о страсти к путешествиям, о местах, которые мне хотелось повидать, о временах, где он хотел бы побывать. И вдруг Фар мне все это предложил. Я почувствовала, что оставаться в Центральном — все равно что прожить жизнь вполсилы. Если ничем не рисковать, застрянешь там, где есть, — подытожила Прия, и тут ее взгляд наткнулся на пустой экран диагностической машины. Ответы лежали там, и ей оставалось только надеяться, что искать их еще не поздно.
Она сменила настоящие «Бит-Биксы» на поддельные и схватила торбу.
— Что… что ты делаешь? — Имоджен захлопала глазами. — Фар сказал…
— Давай договоримся сохранять присутствие духа. Фар вернется. — И Элиот с ним, возможно. А вот ей, если она собирается приобрести оборудование, чтобы получить доступ к «Архивам предков», ни у кого не возбуждая подозрений, действовать нужно сейчас. — Он вернется, а мне до его возвращения нужно выполнить одно задание.
Базар в Зоне 4 был кошмаром для любителей порядка и мечтой для спекулянтов. Размером с небольшой город, он состоял из извилистых коридоров, передвижение по которым требовало GPS-навигатора на интерфейсе, хотя многие торговцы предпочитали затеряться со своими лавочками в рыночной круговерти. Здесь царил стойкий аромат Старого Мира. Старьевщики продавали все что можно: страницы, вырванные из журналов (тех времен, когда у журналов еще имелись страницы, чтобы вырывать), ключи от давно сгнивших дверей, флешки в виде брелоков, которые не могла прочитать ни одна современная машина. Мать Прии приходила сюда каждую неделю, чтобы покопаться в этом хламе. Цепкий, видящий истинную цену глаз и умение торговаться до последнего кредита позволяли ей пополнять ассортимент в своем магазинчике, расположенном в Зоне 2. Прия много раз слышала, как мать спорит из-за грязных оконных стекол и тиковой мебели. То ли через ДНК, то ли посредством космоса ей передались материнские навыки; сегодня они должны были сослужить службу.
В толпе покупателей Прия двинулась на участок с цифровой техникой. Здесь располагались магазины с нужной ей аппаратурой; владельцы заманивали покупателей с помощью ярких огней и крикливых разносчиков. Прия обошла десяток заведений, прежде чем решилась сделать первую попытку.
— Пять тысяч, — предложила она хозяину магазина. Даже стартовая цена не могла быть в данном случае низкой: операционные системы, способные работать с такими объемами, как «Архив предков», стоили невероятно дорого. А если добавить цену программного обеспечения, то на счету Прии, возможно, ничего не останется.
Торговец сморщил нос, ответив с тем выражением, которое использовал, наверное, по двадцать раз за день:
— Да вы что! Ограбить меня хотите? Это диагностическая машина высшего класса. Двадцать тысяч, и без торга.
— А… — Прия пожала плечами, стараясь напустить на себя равнодушный вид. Эта часть — демонстрация полной незаинтересованности — давалась ей труднее всего. — Шесть тысяч, может быть. Уверена, в следующем заведении я найду и дешевле.
Тут продавец дрогнул.
— Восемнадцать.
Так начался торг — вверх, вниз, туда, сюда, — сопровождавшийся упрямым мычанием и покачиванием голов. В какой-то момент Прия развернулась, демонстрируя готовность уйти, чтобы продавец вернул ее и сбросил еще двадцать процентов. С этого места она сбила цену до восьми тысяч — с программным обеспечением «Архивов предков» в придачу. Вполне приемлемая цена, хотя Прия и сделала недовольный вид, когда переводила деньги.
Упаковка влезала в торбу, заняв место «Бит-Биксов», а наушники снова переместились на свое законное место на голове. Прия двинулась сквозь толпу, пробираясь к остановке аэробуса. Узкие бедра, болтающиеся сумки, реклама, вспыхивающая на интерфейсе, давка, толчея, тире, тире, сотни чужих, незнакомых лиц, а потом…
