Книга Выбор чести - Даниил Калинин

Из бесполезного теперь «ЗИСа» мы забрали практически все, что смогли унести. Немецкую рацию, неспособную настроиться на советские радиоволны, мы разбили, лишний боеприпас закопали. Каждый взвалил на себя мешок с консервами, сухарями и патронами.

Запасливые немцы уложили в кузов машины носилки, так что раненого мы транспортируем с «комфортом», которого последний, к сожалению, оценить не может – боец не приходит в сознание. Зато бессменные носильщики, лейтенант и авиатехник Гриша, несут раненого, обливаясь потом и ругаясь сквозь зубы. Привал приходится делать каждые 700 метров. О том, что ждет нас впереди, стараемся не думать. Пока просто идем вперед.

Помочь товарищам я никак не могу: сильно знобит от полученных ожогов, так что у меня только меньшая кладь – ДП и три пулеметных диска, которые удалось набить. Но и я быстро выбиваюсь из сил, шатаясь от тяжести снаряжения.

На очередном привале мы плотно поели тушенку с сухарями – чтобы уменьшить вес переносимого имущества и набраться сил. Спать я не разрешил: в таком состоянии мы легко отключимся на целый день, а ночью с носилками пройти не сможем. Ничего, лес густой, от лишних глаз укроет.

Вот только жирное мясо, которым мы столь плотно подкрепились, вызывает сильную жажду. А во флягах воды на донышке, и набрать ее негде… Дикая, аномальная жара превращает желание пить в непреодолимую муку. Небо стало совершенно сухим, а язык неприятно шершавым; быстро лопаются губы, ранки от которых разъедает соленый пот. В голове только одно: пить, пить, пить… Собравшись с волей, я слил оставшуюся влагу в одну фляжку и время от времени даю раненому хоть один-два маленьких глотка. Ему-то уж совсем невыносимо.

Так мы и идем весь день, шатаясь от усталости, жары и жажды. Проходим от силы километров пятнадцать – только четверть перехода. Канонада же отдаляется от нас настолько, что ее гул можно различить, только внимательно вслушиваясь. Правда, с другой стороны, мне-то как раз на ту сторону фронта попадать нежелательно. Раскроют в момент, а дальше… Вряд ли дальше меня ждет теплый прием энкавэдэшников.

Но ребятам я просто обязан помочь выйти к своим. Так что через не могу и не хочу идти надо.

…За все время нашего движения мы не только не вышли из леса, а, наоборот, в него углубились. Ближе к вечеру жара стала спадать, а кроны деревьев уже дают стабильную тень, стало полегче. Ближе к закату явственно потянуло прохладой водоема.

Скомандовав привал, я направил лейтенанта в разведку – Женя вырос в семье егеря и кое-что понимает в лесу. Ему же отдали и все фляги в надежде, что нам не померещилось и мы наконец-то напьемся.

Действительно, буквально сорок минут спустя разведчик вернулся с булькающими сосудами. Каков же наш восторг! Это надо прочувствовать – когда сжигающая жажда, настоящий жар высушивает горло, и в тот момент, когда кажется, что ты уже больше не выдержишь, твоих губ касается прохладная живительная влага…

Пока мы с жадностью осушаем фляги, лейтенант докладывает результаты разведки:

– Впереди болото, трясины. Дороги как таковой нет, так что движение лучше продолжить утром.

Я не вижу причин не согласиться с боевым товарищем. Так что, откушав по полбанки тушенки с сухарями (после питья вдруг проснулся голод), мы укладываемся спать. Дежурить договорились по-честному: на троих выходит нормально, каждому достается по пять с половиной часа сна. Как самый закаленный, свою вахту я принял первым, хотя более всего завидую Грише: счастливчик, сейчас поспит, а потом еще спать ляжет!

Максим в себя не приходит, что-то бредит в жару… Он очень сильно сковывает движение, но бросить мы его не можем. Хотя бы потому, что пока выносим раненого, каждый в душе верит, что и его в случае чего не бросят (хотя еще одного обездвиженного отряд в буквальном смысле физически не потянет). Даже не так: пока мы выносим раненого, пока мы заботимся о боевом товарище, мы остаемся боевым подразделением. Стоит только подумать о рационализме и целесообразности, то в начале будет Максим, потом будет выброшено оружие, а потом или дезертирство, или плен – в нашем случае так целесообразней всего.

… – Никита, вставай, вставай!

Открывая слипшиеся ото сна глаза, я не сразу соображаю, что происходит и где я нахожусь. Только-только снилась Дуниша, смеющийся ребенок, Бискайские горы…

– Женя, что?!

– Собаки. Я слышу лай собак.

Хорошо, что мы выставили часового. Женя не сплоховал, не уснул и вовремя различил приближающуюся опасность. В покрытом сумеречной дымкой лесу отчетливо различается лай овчарок (его я хорошо узнаю еще после лагеря пленных). И хотя пока сей звук доносится издалека, он исходит с нашего дневного маршрута.

В принципе все логично. Два серьезных нападения за два дня, чувствительные потери – и немцы наверняка организовали осмотр местности рядом с засадой. Нашли «ЗИС», следы от протекторов на месте обоих нападений, сложили два и два. И пришли к неприятному для себя, но правдивому заключению. А раз так, то для того, чтобы добить группу дерзких «красных», создавшую такие проблемы, они не стали мелочиться, вызвали спецгруппу военной полиции с собаками, которая уверенно взяла наш след.

Пытаемся оторваться мы ровно полчаса. За это время лай приблизился практически впритык: он доносится с места нашей ночевки. А болото, точнее, система болот, делает крутой поворот на север. Вместо того чтобы двигаться вперед, нам придется делать крюк. Но только так мы точно не оторвемся…

– Харе, братцы. Женя, давай-ка меняться – ты мне ППД, я вам ДП. А еще, пожалуйста, гранаты.

– Никита, ты что?!

– Не оторваться нам. Ты уже это понял.

– Понял. Но мы от немцев тоже бегать не будем, ударим, так втроем!

– И втроем останемся. Уходите, это приказ!

Да плевать они хотели на мои приказы. Стоят и смотрят на меня с каменными лицами, будто я их чем-то обидел. Впрочем, могли подумать, что сомневаюсь в мужестве советских воинов. Эх, какие все-таки ребята…

– А-а-а!!! Мужики, времени нет, уходите! Тут не колонна на дороге, которую прижать можно с трех сторон! Эти веером рассыпятся, вы их и не заметите. Перебьют, а что с Максимом будет, подумали? Они его псам отдадут, те живого на куски рвать будут! А у меня спецшкола за плечами, кое-что умею. Про ОСНАЗ слышали?

И не думайте, я себя хоронить не собираюсь. Мне собак перебить да раненых хотя бы трех-четырех организовать, чтобы в ноги. И всё, они преследовать уже не смогут, верняк. А мне вас догнать затем будет совсем несложно. Да, курево тоже сдайте, махра нюх отобьет.