Не ищите! Не стучите! Не выпрашивайте!
Живите ради страны, ради детей, ради людей, ради своего дела, ради любви, а все остальное придет само собой! Встреча произойдет сама собой.
Это книга — учение о встрече, о том, как находить свою истинную точку опоры.
«Много званных, но мало избранных!» Ибо ни одна проститутка никогда не откроется так, как способна открыться женщина, которая тебя любит.
«Много званных, но мало избранных!» Зовут всех! И они приходят. В начале они долго ищут этот вход. Те, кому повезет, оказавшись у входа, встают — иначе туда не войдешь. Затем они проникают внутрь и теряются там.
А потом выясняется, что избранным может быть лишь один. Избранным для креста, избранным для любви может быть только один. Так что же делать остальным? Оставшееся Человечество в виде человеческой пыли из шести миллиардов пылинок тоже не хочет быть сметенным с игрового стола планеты.
Вспомните, что говорил Заратустра: «Если некогда дыхание снисходило на меня от дыхания творческого и от той небесной необходимости, что принуждает даже случайности водить звёздные хороводы,
— если некогда смеялся я смехом созидающей молнии, за которой, гремя, но с покорностью следует долгий гром действия,
— если некогда за столом богов на земле играл я в кости с богами, так что земля содрогалась и трескалась, изрыгая огненные реки,
— ибо земля есть стол богов, дрожащий от новых творческих слов и от шума игральных костей!
— О, как не стремиться мне страстно к Вечности и к брачному кольцу колец — к кольцу возвращения?
Никогда ещё не встречал я женщины, от которой хотел бы иметь я детей, кроме той женщины, что люблю я: ибо я люблю тебя, о Вечность!»
Дорога в Вечность начинается с первого шага к Женщине и проходит через Женщину. Быть с вечностью — это значит найти все, что было и могло быть, что будет и что могло быть, в том числе и Царствие Небесное и муки Ада. И то и другое можно получить, если удастся пройти своей дорогой через свою Женщину. Любой другой путь — это путь майя, это путь иллюзии, это путь пустоты и обмана.
Можно пытаться подстраховать себя, барахтаясь в колее судьбоносных дорог, но это ничего не даст. Не даст, потому что человек способен найти дорогу, только если дорога пожелает этого. Но Разбойник этому не поверил. Он верил только в себя.
А в витальном мире надо не верить, в витальном мире надо любить.
Диалог Священника и Разбойника на одной из пыльных дорог истории:
— Гражданин Разбойник, приобретите индульгенцию.
— Что она мне даст?
— Прощение грехов и вход в Царствие Небесное. Эта бумажка восстановит потерянные тобой смыслы. Она станет пропуском в Царствие Небесное.
— Давай.
Священник отдает индульгенцию и пересчитывает полученные деньги.
— Ну вот, все прошлые гадости тебе прощены, сын мой. Теперь, если больше не будешь грешить, то попадешь в Царствие Небесное.
— А есть индульгенции на прощение будущих грехов?
— Да, но она дороже стоит.
— Давай!
Священник копается в своей сумке, находит и, получив плату, отдает индульгенцию. Разбойник говорит: «Спасибо отче» и убивает его.
Тот, умирая, пытается креститься и, испуская дух: «Но это же грех, а как же твое Царство?».
— Да, но этот грех мне уже прощен! Дядя, все оплачено. У меня же есть бумажка. Я чувствую, как она восстановила потерянные мною смыслы, — отвечает Разбойник.
Разбойник забирает у трупа деньги, индульгенции и идет дальше.
— Но и где же здесь ваше Царство?
На лесной тропинке, на лавочке сидят красивые, современно одетые женщины в коротеньких юбочках.
— Эй! — окликает его одна из них. — Уважаемый! Я была бы вам признательна, если бы вы согласились разделить со мной сладкие минуты интимной близости!
— И я! — вторит ей вторая женщина.
— Эй! Смотри! А я готова тебе за определенное количество зеленых бумажек открыть вот эту дорогу! — кричит третья женщина и раздвигает ноги.
— Дорогу куда? — спрашивает Разбойник.
— Дурак, в Царствие Небесное!
— Но хоть кто-нибудь из тех, кто ходил туда, нашел там Царствие Небесное?
— Все! Она у меня особенная!
— Она у меня особенная! — повторяет вторая, рядом сидящая женщина.
— Она у меня особенная! — повторяет третья женщина.
— Она у меня особенная! — говорит четвертая женщина.
…
— И каждая из нас лучше, чем другая!
— Тогда почему все путешественники возвращались обратно? Может быть, у них было мало соответствующих бумажек? Может быть у них не было индульгенций для вас? — спрашивает Разбойник.
Все молчат.
— Наверное, потому, что этот вход изначально должен принадлежать Богине, — вдруг ответил сидящий под деревом Наблюдатель.
— Так, значит, надо искать Богиню!
Поиск дороги к Богу
Так говорил однажды мне дьявол: "Даже у Бога есть свой ад — это любовь его к людям". И недавно я слышал, как говорил он такие слова: "Бог мертв; из-за сострадания своего к людям умер Бог".
Ф.Ницше. Так говорил Заратустра Темнота комнаты сменяется ландшафтными сценами. Горы. Почти по отвесной скале карабкается Разбойник. Вот он же идет по пустыне. Вот он весь в снегу сражается с ветром. Вот он под дождем.
Он идет, идет сквозь мир людей, мир добра и зла, через рай любви и ад предательств. Идет, потому что должен придти к чему-то более великому, чем просто могила со скромной эпитафией.
Однажды дорога привела его к одинокому, деревянному, покосившемуся дому, стоящему на отшибе. Разбойник подходит к этому дому. Читает на двери: «Дом Бога». Он задумывается: «Я искал его всю свою жизнь. Я отказывался от радости, от покоя. Я жил из чувства долга, я убивал лгунов, стоящих между мной и Богом. Я шел своим особенным путем, не как все в своем социальном муравейнике. Я искал Бога, но непростого. Я искал своего Бога! И вот, он, оказывается, живет в такой скромной лачужке на краю мира людей. И я нашел его! И что мне теперь с ним делать? И что же мне теперь с ним делать?! Уйти?»
Но тут со скрипом открывается дверь дома.
Человек падает на колени и склоняет голову на грудь.
В проеме двери показывается красивая, светящаяся, обнаженная Богиня с золотым поясом на бедрах, с венком из цветов на голове и хлыстом в руке. Она смотрит на него.
