«Если поставки [прежде всего железной руды и цветных металлов. – Д.А] с северного пространства [то есть из Скандинавии – Д.А] полностью или частично прекратятся, то военно-экономическое положение коалиции [то есть Германии и семи ее европейских союзников – Д.А] может быть сбалансировано лишь посредством использования Польши и Украины и… переноса акцента в военной стратегии на химическую войну, особенно с воздуха».
Несколькими страницами ниже следует еще одно недвусмысленное высказывание:
«Полное гарантирование возможно лишь с помощью сырья (дружественной нам) России».
Слова «дружественной нам», взятые в скобки, являлись, вне всяких сомнений, чисто конъюнктурной вставкой в уже подготовленный документ, сделанной с учетом поступившей информации об активации советско-германских переговоров. Они могли быть в любой момент из него изъяты.
* * *
Ведущие представители германских элит не были ошеломлены советско-германским договором о ненападении, который был заключен 23 августа 1939 г. Военное руководство, ведущие сотрудники внешнеполитического ведомства, промышленники из окружения Геринга были посвящены в планы Гитлера относительно СССР. Все знали, что германо-советская «дружба» будет недолгой. То, что, подписав этот договор, Германия сохраняла за собой право совершить «нападение на Советский Союз позднее», было ясно и противникам Гитлера в Германии, о чем свидетельствуют дневниковые записи бывшего германского посла в Италии У. фон Хасселя.
Тема Украины, Кавказа и «борьбы против большевистской опасности» на целый год исчезла из публичных заявлений германских официальных лиц. Планы на этот счет на время спрятали в сейфы. Но уже 2 июня 1940 г., как только начал обозначаться успех Германии в войне против западных держав, Гитлер объявил своим генералам, что близится день, когда он сможет, наконец, приступить к решению своей «главной и непосредственной задачи – борьбе против большевизма».
Высказывание Гитлера еще не носило директивного характера, однако было воспринято военными как руководство к действию. Генеральный штаб сухопутных сил вермахта во главе с Ф. Гальдером рьяно взялся за разработку планов стратегического развертывания для войны против СССР. Опьяненные военными успехами, германские генералы, подобно Гитлеру, были склонны считать Советский Союз «колоссом на глиняных ногах». Слабый в военном и экономическом отношении, внутренне неустойчивый, СССР, полагали они, станет легкой добычей для «несокрушимого» вермахта.
25 июня 1940 г., на третий день после капитуляции Франции, Гальдер предложил создать из выводимых с Запада дивизий ударную группировку для использования на Востоке. На следующий день началась передислокация в восточные районы Германии и на территорию «генерал-губернаторства» 15 пехотных дивизий, находившихся в подчинении у командования 18-ой армии. Вслед за ними на восток двинулась «особая группа Гудериана». В первых разработках германских генштабистов, подготовленных еще до отдания Гитлером соответствующего приказа, в качестве целей вермахта значились Киев и Минск и допускалась возможность «марша на Москву».
31 июля 1940 г. на совещании с военным руководством в Бергхофе Гитлер приказал приступить к подготовке нападения на СССР и установил срок начала военной кампании – май 1941 г. Победоносный «восточный поход», считал Гитлер, решительным образом повлияет также на исход англо-германского противоборства. «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия», – подчеркнул он.
Гитлер поставил перед военными задачу: «одним стремительным ударом» разгромить «все государство целиком. Только захвата какой-то части территории недостаточно… Цель – уничтожение жизненной силы России». Кампанию на Востоке он приказал завершить в течение пяти месяцев, до наступления зимы. Предусматривалось нанесение по СССР ударов по нескольким направлениям: «1-й удар: Киев, выход на Днепр;…Одесса, 2-й удар: через Прибалтийские государства на Москву; в дальнейшем двусторонний удар с севера и юга; позже – частная операция по овладению районом Баку». Гитлер ознакомил военных и со своими планами территориального раздела СССР: «Украина, Белоруссия, Прибалтика – нам. Финляндии – районы до Белого моря».
5 августа 1940 г. был представлен первый оперативный план военной кампании против СССР. Он предусматривал захват советской территории до условной линии Ростов – Горький – Архангельск. Планировалось, что для разгрома Красной Армии потребуется минимум девять, «в худшем случае» 17 недель. То есть война должна была завершиться самое позднее в сентябре 1941 г. В плане учитывалась возможность капитуляции советского правительства или его свержения. Если этого не произойдет, то тогда, считали стратеги из германских штабных инстанций, Красную Армию придется преследовать до Урала. 18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву № 21, называвшуюся «Операция Барбаросса». Незадолго до этого, на очередном совещании с военным командованием, состоявшемся 5 декабря, он еще раз говорил о необходимости проведения «широких охватывающих операций» с целью «раздробить русскую армию на отдельные группы и задушить их в "мешках"».
* * *
На рубеже 1940—1941 гг. представители германских элит начали создавать специальные организации, которые должны были обеспечить реализацию империалистических экономических целей Германии на территории Советского Союза. Общее руководство политикой ограбления СССР было возложено на Геринга. Еще в ноябре 1940 г. он разъяснял генералам вермахта: «Срединную Европу можно прокормить только с помощью богатых украинских урожаев»; Германии «необходимо прорваться к Кавказу, чтобы овладеть кавказскими нефтяными районами, поскольку без них невозможно ведение широкомасштабной воздушной войны против Англии и Америки». Подготовкой к решению этих двух важных задач Геринг занялся в первую очередь.
21 января и 18 марта 1941 г. Геринг провел встречи с руководителями крупнейших германских концернов и банков. На них обсуждалось создание организации, которая приняла бы в свое владение и управление все нефтяные месторождения и нефтеперерабатывающие предприятия на захваченных Германией территориях, а также на территориях, которые предстояло завоевать в будущем, в первую очередь на Кавказе. Договоренности с крупным капиталом достичь удалось и 27 марта 1941 г. такая организация была создана. Она получила название акционерное общество «Континентальная нефть». Ее акционерами и членами наблюдательного совета стали представители крупнейших германских фирм, таких, как «ИГ Фарбен», «Дойче банк», «Дрездене банк», «Винтерсхалль АГ», «Дойче ойл АГ», «Пройссаг», «Брабаг» и подобные им. Правление акционерного общества возглавили директор «ИГ Фарбен» Э.Р. Фишер и представитель Рейхсбанка и «Дойче банк» К. Блессинг. В наблюдательный совет общества вошли имперский министр хозяйства В. Функ (председатель), статс-секретарь министерства иностранных дел В. Кепплер, статс-секретарь организации по «четырехлетнему плану» Э. Нойман, начальник управления военного хозяйства и вооружений ОКБ генерал Г. Томас, а также представители промышленности – К. Краух («ИГ Фарбен» и организация по «четырехлетнему плану»), Г. Бютефиш («ИГ Фарбен»), А. Ростерг («Винтерсхалль АГ»), К. Ширнер («Дойче ойл АГ»), Г. Виссельман («Пройссаг») и представители банков – Г.И. Абс («Дойче банк»), К. Раше («Дрезденер банк»), А. Родевальд (Имперское кредитное общество), Г. Вельтцин (Берлинское торговое общество).
