Леон с Махой падали от усталости, пропуская сотни народа через ментаскопирование. Кому на плаху, кому опала с конфискацией, а некоторым внезапное повышение в карьере. Кроме того, выезды в полки – ментальное воздействие на преданность императрице. Словом, спустя декаду, любовники вымотались до предела, дошло до того, что на сладкие утехи не оставалось сил.
– Хватит пахать на износ, пора отдыхать.
Из-под одеяла раздался короткий смешок.
– Чего ты там хихикаешь, а ну вылазь на свет, похвали меня, гениального.
– Ты только не обижайся, мой принц, но я тебе одну умную вещь скажу.
– Ну прям «Мимино», в натуре, – расплылся в улыбке Леон.
– Об отдыхе нужно было подумать гораздо раньше, – продолжила полуголая красавица, соблазнительно дернув плечиком, от чего колыхнулись полушария грудей с розовыми сосками. Леон зарычал и кинулся на соблазнительницу – на ближайший час им стало не до разговоров.
Глава VIII
Лежа на ворсистом ковре, раскинутом в тени деревьев императорского сада, и потягивая прохладное вино, Леон с наслаждением избавлялся от груза навалившихся за последнее время забот. На душе благодать – он скоро увидит маму. Радостное настроение не покидало наследного принца с утра – все дела улажены, назначенный наместником местный барончик активно наводит порядок. «Гуляй, братва, от рубля и выше».
Праздничное настроение слегка портила Маха своими печальными глазами. Пытался дознаться, в чем дело, – без толку, молчит, только фыркает: отстань, мол. Ну как хочешь, а наше дело мущинское – наливай да пей. Порезвился Леон всласть: и песни поорал, и половецкие пляски устроил – местное вино хоть и вкусное, но слабоватое. Правда, если нельзя взять качеством, то можно взять количеством. В общем, наш герой в итоге проснулся в совершенно незнакомом месте и вдобавок с раскалывающейся головой, которую заботливая Маха тут же подлечила.
Потом выкинула вдруг фортель – бросившись перед Леоном на колени, принялась просить у него прощения. Тот в полном обалдении поначалу ничего не мог понять.
– Погодь, не трещи сорокой, толком объясни, в чем дело.
Маха покаянно опустила голову:
– Я переместила нас в мой родной мир, надо показать маме отца моего будущего ребенка.
Леон вытаращил глаза. Девушка невольно улыбнулась:
– Ты такой смешной. Ну да, у нас будет ребенок, плод нашей любви. Не беспокойся, надолго не задержишься. С мамой познакомлю, и все. Сама ее не видела сто лет, очень соскучилась.
Землянин с треском поставил челюсть на место, собрал мысли в кучку: чего всполошился раньше времени, день-два – и обратно.
Он ошибался, чувство предвидения в этот раз подвело.
Только сейчас Леон обратил внимание на несколько странный пейзаж вокруг. Они находились на самом краю темно-зеленого леса, в десяти шагах от мощеного тракта. От которого в сторону обработанных полей отходила широкая проселочная дорога, заканчивающаяся у замка-крепости, видневшегося вдалеке.
– Голова прошла? Тогда пойдем, милый.
И они шагнули в портал. Как всегда мимолетная вспышка перед глазами, шаг – и они у ворот замка, которые, несмотря на день, оказались закрытыми. Высота стен поражала – не менее тридцати метров. Оборонительные сооружения сложены из огромных блоков.
«Здесь без магии не обошлось», – подумал Леон. Повертев головой, подивился необычному дневному свету – тускловато. На ум пришли аналогичные белые ночи Питера. Видимо, северные широты, не иначе.
В это время в воротах открылась неприметная дверь, и оттуда выскочил закованный в броню монстр с мечом в руках. Толчок Махи смел с дороги Леона что пушинку. Она в боевой шкуре с обнаженным клинком кинулась на защиту любимого. Потом, внезапно откинув оружие в сторону, вернулась в человеческую ипостась.
– Мама, не трогай его, он мой спаситель и отец моего будущего ребенка.
Монстр тормознул, остановился и тут же превратился в копию Махи. Леон протер глаза: «Какая на фиг мама? Старшая сестра, не больше».
Мать и дочь обнялись и долго стояли молча. Поскольку между дамами явно шел телепатический разговор, причем на повышенных тонах, Леон не стал отсвечивать и юркнул из поля зрения эдаким бесплотным духом – становиться незаметным в ГРУ хорошо учили.
Когда мама с дочей прекратили выяснять отношения, то обнаружили отсутствие предмета спора – Леон исчез. Мама сдавленно зарычала, а девушка, чуть не плача, запричитала:
– О мой господин, вернитесь.
– В конце концов, это просто неприлично, – фыркнула мама.
– А вы больше не будете кидаться на меня с мечом? – раздался голос сверху.
Женщины растерянно завертели головами.
– Дайте слово, мадам, что и Маху обижать не станете.
«Мадам» задрала голову и наконец узрела нахала на стене замка. Леон сидел на парапете и беспечно болтал ногами.
– Правда, он забавный, мама?
Марута Чола скривилась, но что делать: дочь в положении, а аборты на Черной планете запрещены под страхом смерти. И так народа не хватает.
– Спускайся, я тебя не трону, человечишка, – последнее слово Марута произнесла вполголоса, сквозь зубы.
– Маха, Маха, где были твои мозги, отдалась какому-то варвару, тьфу! – и мама сердито отвернулась от дочери.
Девушка искренне возмутилась:
– Во-первых, не варвар, а наследный принц Империи Леон I, а во-вторых, он неинициированный маг. Причем оч-чень сильный.
– Что же ты сразу не сказала, глупая девчонка. Это же меняет дело, а я и не заметила красоту его писаную.
– Дорогой Леон, позвольте обнять вас по-простому, по-родственному.
Землянин, переместившись порталом к женщинам, несколько опешил от столь горячей встречи. Маха, усиленно подмигивающая сразу двумя глазами, разрядила обстановку.
– А сейчас, дети, прошу в замок. Помоетесь, отдохнете с дороги, и за стол, кормить вас буду.
Мыльня, располагавшаяся в отдаленном левом крыле, оказалась весьма своеобразной. В большом зале с деревянными стенами и каменным полом стояло несколько бочек, окружавших бассейн. Две печи-каменки давали необходимое количество тепла и пара. По местным обычаям, в баню ходили всем семейством.
Пока Маха плескалась в бочке, Леона, распластанного на лежаке, терзали две юные массажистки. Наследному принцу принимать процедуры пришлось с закрытыми глазами – сил не было спокойно смотреть на красивых обнаженных девушек – восставала плоть, будь она неладна. Вредная Маха хохотала в голос, подпрыгивая в бочке, глядя на страдания любимого.
Не выдержав издевательств, Леон выдрался из ласковых и сильных рук массажисток и рухнул в бассейн. Охладившись, убрался в комнату отдыха, где наглухо замаскировался простынкой.
