– Позвонишь ему? – Это прозвучало почти умоляюще.
– Но зачем он нам? – раздраженно повторила Инь‑Инь.
– Он поможет нам найти адвоката. Другого пути нет, если хочешь получить деньги. Процесс затевать необязательно, достаточно пригрозить. Но надо заставить «Саньлитунь» воспринимать нас всерьез.
Инь‑Инь промолчала.
* * *
Они встретились с Ваном Цаем Хуа в скромном ресторанчике неподалеку от редакции его газеты. Журналист оказался тощим, долговязым парнем в белой рубашке и джинсах. В его черной шевелюре золотилась обесцвеченная прядь. Инь‑Инь искренне обрадовалась при виде старого приятеля. Ван был не только первым учеником, но и выполнял в классе роль комика. Он любил пошутить и как будто не воспринимал всерьез ни учителей, ни оценки. Нередко его проделки помогали Инь‑Инь высидеть до конца уроков. Он один отваживался возражать учителям и нарушать распоряжения школьной администрации. Поэтому Инь‑Инь в свое время и восхищалась им, считая самым смелым мальчиком в классе.
– Не староват для тебя? – кокетливо кивнул Ван Цай в сторону Пола.
Очевидно, он посчитал, что иностранец не понимает по‑китайски.
– Не важно, сколько коту лет, лишь бы мышей ловил, – отозвался Пол на своем безупречном мандаринском.
Это была известная китайская мудрость.
Ван Цай выкатил на него изумленные глаза, а потом едва не подавился от смеха. Инь‑Инь тоже захохотала. Лучшего способа завоевать доверие ее друга нельзя было придумать.
Он заказали у стойки три порции супа и две бамбуковые корзинки с пельменями и сели за столик.
– Как жизнь? – поинтересовалась Инь‑Инь.
– Отлично! – Ван поднял большой палец и лукаво улыбнулся. Инь‑Инь с детства знала эту его манеру отвечать на вопросы не то в шутку, не то всерьез. – На прошлой неделе потерял все деньги, которые за год до того выиграл на бирже.
– Как это тебе удалось? – удивилась Инь‑Инь, все еще подозревая розыгрыш.
– Я был в Макау.
– Ты играешь? – Она выкатила на него испуганные глаза.
– А кто сейчас не играет? Хочешь сказать, у тебя нет акций? Весь Китай сейчас одно большое казино. – Ван Цай широко улыбнулся. – Ты‑то как?
– Неважно, – вздохнула Инь‑Инь.
– Что, тоже потеряла деньги? Или любовные страдания? – Он подозрительно покосился на Пола.
– Нет, мама заболела.
Инь‑Инь коротко обрисовала ситуацию, ни словом не помянув ни «Саньлитунь», ни подозрения Пола.
– Мне очень жаль, – посочувствовал Ван. – И что, врачи совсем не догадываются о причине?
– Нет, – ответила Инь‑Инь и заерзала на стуле.
Она и сама не понимала, что мешает ей рассказать о яде, которым переполнено тело матери.
Резкий звонок со стороны стойки прервал размышления Инь‑Инь. Заказ был готов. Пол встал и вскоре вернулся, балансируя между пустыми столиками с подносом в руках.
Ван внимательно посмотрел на Инь‑Инь:
– А с тобой все в порядке?
– Все нормально, – улыбнулась она. – Разве устала немного.
– Вы, конечно, слышали о «Саньлитуне»? – спросил Пол Вана.
– О химическом концерне?
– Да.
– Разумеется. Это одно из самых крупных предприятий в провинции. А почему вы спрашиваете?
– Мать Инь‑Инь была отравлена.
Инь‑Инь захотелось встать и уйти, но что‑то словно пригвоздило ее к стулу.
– Содержание ртути в ее организме, – продолжал Пол, – в тысячи раз превышает все допустимые нормы. И в деревне есть другие больные. Мы подозреваем, что все дело в рыбе из близлежащего озера. А на его берегу стоит фабрика…
Пол замолчал, не договорив. Пельмень соскользнул с палочки Вана и упал в миску с уксусом, заляпав рубашку журналисту и Полу. Ван побледнел, глаза его забегали, как у преступника при виде полицейских.
– Что с вами? – испугался Пол.
– Ничего.
Возможно, он и был клоуном, но никак не актером.
– Что случилось, Ван? – разволновалась Инь‑Инь.
Журналист отложил палочки и утер платком вспотевший лоб. Некоторое время он молчал, переводя взгляд то на Инь‑Инь, то на Пола. Потом наклонился через стол и прошептал:
– Вы репортер какой‑нибудь иностранной газеты, да? – (Пол отрицательно покачал головой.) – Тогда кто вы?
Инь‑Инь вздохнула:
– Это мой хороший друг, Ван. Ты можешь ему доверять.
– Ты давно его знаешь? – Ван скосил глаза на Пола, как будто тот и в самом деле его не понимал.
– Достаточно, – ответила Инь‑Инь.
Ей не хотелось ничего объяснять. Ван достал свой мобильник, выключил его и вынул аккумулятор.
– А ваши где?
Пол и Инь‑Инь полезли в сумки.
– Выключите и выньте батарейки, – приказал Ван.
– Зачем? – удивилась Инь‑Инь.
– На всякий случай. – Глаза Вана тотчас посерьезнели. – Недавно я имел разговор с одним коллегой из провинции Хубэй. Он звонил из офиса нашего филиала. Там тоже проблемы с концерном «Саньлитунь». Он сбрасывает ядовитые отходы в реку, из которой вода поступает в искусственные пруды для разведения рыбы. Так вот, рыба в этих прудах гибнет. Тоннами. Коллега просил меня разузнать, что и как. Всего в окрестностях Иу работают две фабрики «Саньлитуня», а центральный офис концерна находится в Ханчжоу, в часе езды от города.
Ван сделал паузу, словно хотел еще больше подогреть нетерпение слушателей.
– И?.. – не выдержал Пол.
– Мне не дали этого сделать. Запретило пекинское начальство.
– В каком смысле – запретило? – не поверила своим ушам Инь‑Инь. Она знала, как Ван относится к распоряжениям начальства.
Ван огляделся. Кроме них, в зале посетителей не было. Повара играли в карты, две официантки смотрели телевизор.
– Мне сказали, что под «Саньлитунь» копать нельзя. Точка. Зайди в Интернет, там о них пишут только хорошее. Производство растет и ширится. Их доля в экономическом секторе увеличивается. Акции стремительно растут. Об остальном ни слова.
– Но почему? – шепотом спросила Инь‑Инь.
– Потому что самые крупные акционеры заседают в правительстве и в администрации провинции. Отец нынешнего председателя правления был первым советником самого Дэна Сяопина. У них надежная крыша. Фабрики даже не инспектируются.
– Откуда ты это знаешь?
– От коллеги из Хубэя. У нас строгие законы насчет загрязнения окружающей среды, есть ведомства, которые обязаны за всем этим следить. Все супер. Но это для тех, у кого нет таких связей. Тот же коллега говорил, что еще по крайней мере две провинции имеют проблемы с филиалами «Саньлитуня». А от другого коллеги, который работает в пекинской редакции, я слышал, что жалоб на концерн более чем достаточно, чтобы возбудить против него дело. Но мне запретили расследование. Поэтому я не знаю, что в тех письмах – правда или ложь.
