Денис слез с тумбочки и высунулся в коридор:
— Ладно, пока никого нет, я на чёрную лестницу сбегаю, покурю. Не сдавай только. Скажи, пошёл домой позвонить, если спросят.
Ярослав кивнул, улёгся поудобнее и подумал, что сейчас он как во сне. Вот, забыл как кота зовут, и не помнит, есть ли у него компьютер. Зато помнит, как навстречу из-за поворота вылетал КамАЗ. Только как он оказался за рулём и почему вокруг был снег? Наверное, Денис прав, и это он с ума сошёл. Ярослав закрыл глаза и, кажется, заснул, потому что Денис появился над ним из пустоты и тряхнул за плечо:
— Это ты Снежинский?
— Да.
— Тогда к тебе предки пришли. Внизу, с врачом разговаривают. Да лежи, не дёргайся. Им сейчас халаты дадут и они сюда поднимутся. Моих, пока лежал, каждый день пускали.
Ярослав посмотрел на Дениса, потом всё-таки начал садиться.
— Не надо, чтобы волновались, — объяснил он.
— Ты точно шизик, — покивал Денис. — Ну и поволновались бы. Больше волнуются — меньше ругают. Ладно, давай я тебе подушку подоткну.
Комната вокруг Ярослава стала качаться, поэтому он не сразу разглядел, что кто-то вошёл. Этот кто-то приблизился, сел рядом и прижал Ярослава к себе. От него пахло сигаретами, но не противно, а как будто так и надо. И это был не отец. Ярослав поднял глаза и смотрел на этого человека.
— Ярик, — сказал тот, — горе ты наше… Что же ты наделал, дурачок…
В сознании что-то вспыхнуло и картинки стали появляться одна за другой: Вика, Женька, парк, Вера Ивановна, письмо… Как будто страшный и нелепый фильм. Он засмеялся:
— Я думал, у меня кота зовут Денис, а это Лысого так зовут!
И заплакал.
— Ярик, хороший ты наш, — Сергей Фёдорович гладил Ярослава по спине. — Всё уладилось. Всё в порядке…
Потом подошла какая-то женщина. Уже пожилая. И тоже села рядом:
— Здравствуй, Ярослав, — сказала она. — Вот ты какой, оказывается взрослый. А так всех перепугал.
— Женьку, — вспомнил Ярослав, — Женьку перепугал!
— Женя уже не обижается, — успокоил его Сергей Фёдорович. — Вот выпишешься и она придёт к тебе на день рождения.
— Как придёт? — не понял Ярослав. — Куда придёт?
— Ко мне домой, к тебе домой, — улыбнулся Сергей Фёдорович, — ты ведь отсюда со мной поедешь.
— А разве Вы не передумали? Вы записку нашли?
— Нашёл. Спасибо тебе, Ярик. Ты меня защитил. Только Вика всё придумала. Ничего между вами не было, не переживай.
Ярослав недоверчиво посмотрел на Сергея Фёдоровича.
— Правда?
— Правда. Но ты так глупо поступил! Ты ничего мне не сказал… Почему? Вместе мы бы решили эту проблему. Неужели ты мне совсем не доверяешь?
— Я… Я доверяю… Только я боялся, что Вы меня будете ругать.
— Обязательно буду, — пообещал Сергей Фёдорович, — вот только выпишешься и начну! За то, что тебе такая дурь в голову приходит. За то, что ты о других не думаешь.
— Как не думаю?
— Ты подумал о том, как мне трудно будет, если Вика на меня наговорит, а о том, как мне будет, если ты умрёшь, ты совсем не подумал!
Ярослав откинулся на подушку и смотрел на Сергея Фёдоровича, пытаясь определить, шутит тот, или нет. Женщина меж тем отвернулась и, кажется, смахнула слезу.
— Как бы я дальше жил с таким пятном на совести? А, Ярослав?
— Не знаю, — пробормотал Ярослав, — я больше не буду…
— Спасибо, утешил, — Сергей Фёдорович улыбнулся.
В палату зашла медсестра и показала на часы. Женщина кивнула ей, вдруг наклонилась и поцеловала Ярослава в щёку:
— Поправляйся.
Потом она вышла. Поднялся и Сергей Фёдорович. Ярослав удержал его за руку и спросил:
— А это кто?
— Это моя мама, Ярик. Она давно хотела тебя увидеть.
— А Анна Игоревна? Вы с ней женитесь? Она будет с нами жить?
Сергей Фёдорович засмеялся:
— Нет. С нами будет жить только кот. Женя его уже притащила. Ну пока, выздоравливай. Завтра, наверное, я снова приду.
— Сергей Фёдорович! А я правда закалённый стал! Вот в парке спал на земле и не простудился! Значит, я быстро вылечусь!
Сергей Фёдорович слегка сжал руку Ярослава, вышел, а Ярослав закрыл глаза, пережидая головокружение. Потом к нему подсел Денис:
— Я не понял — он тебе чё, не предок?
— Теперь предок, — сказал Ярослав.
— Слышь, расскажи, а? Чё ты наделал-то? Про чё он говорил?
— Я повесился, — радостно сказал Ярослав и поглядел в округлившиеся глаза Дениса…
27
Перед отбоем в палату вошла медсестра и щёлкнула выключателем:
— Спокойной ночи, мальчики.
— Только дверь в коридор не закрывайте, — попросил Ярослав, — я темноты боюсь.
— Хорошо, спите так, — сказала медсестра.
“So, gut, schlдfer sie”, — автоматически перевёл Ярослав. Сон куда-то пропал. Вспомнился душный вечер, когда он так боялся Сергея Фёдоровича. Захотелось пить. Но вставать было нельзя. Ярослав старался заснуть. За окном летние сумерки постепенно переходили в ночь…
Сон так и не шёл, и Ярослав решил всё-таки встать, поискать воды. Он приподнялся, сел и спустил с кровати ноги. Голова кружилась и болела, но вполне терпимо. Он встал, схватившись за спинку кровати, и вышёл в коридор. Там, при свете ночника, сидела медсестра и читала книжку. Увидев Ярослава, она почему-то испугалась:
— Ты чего поднялся?
— Пить хочу, — сказал Ярослав.
— Надо было меня позвать из палаты.
Ярослав опустился на стул около её столика. Медсестра встала, взяла стоящий неподалёку на подносе стакан и налила воды из чайника. Ярослав глотнул. Немного затошнило. Он поставил стакан рядом с собой и сказал:
— А я тут уже лежал. Только в другом отделении. В январе и феврале.
— И снова потянуло? Ты чего такой неосторожный?
— У меня день рождения завтра. То есть уже сегодня, — сообщил Ярослав, не ответив на вопрос. — Пятнадцать лет.
— Поздравляю. Пойдём, я тебя провожу, тебе бегать пока рано. Видишь, в наше отделение даже родителей пускают, чтобы вы никуда не ходили, а ты вскочил.
— Я сам дойду. Только можно ещё чуть-чуть посидеть? Я тихо.
— Мне за тебя попадёт. Ладно, посиди минутку, именинник.
— Я не буду мешать, — Ярослав помолчал. — Мне в детдоме в изоляторе Ксения Алексеевна всегда разрешала рядом сидеть. Я ей даже помогал — иногда печати на бланки ставил, а иногда мы просто говорили. Я ей стихи читал… А хотите, Вам почитаю?
