«Соединенные Штаты считают Тройственный пакт угрозой в свой адрес, предназначенной воспрепятствовать им оказывать помощь Великобритании и заставить отступить к собственным берегам, тем самым лишив возможности обороняться до тех пор, пока они, в конце концов, не потеряют контроль над морем в Атлантическом океане. Хотя Соединенные Штаты желают мира, мир более вероятно обеспечить, продемонстрировав силу. Если мы сделаем уступки или покажем слабость, страны Оси начнут продвигаться все быстрее. Атмосфера в Токио показывает, что японское правительство ожесточается либо смягчается в зависимости от хода советско-германской войны. Положение в целом весьма деликатно и нестабильно».
«Не представляется, чтобы население Соединенных Штатов остро ощущало неизбежность войны. Люди в целом кажутся весьма оптимистичными и более озабоченными своими жизненными проблемами, например постепенным ростом цен, ужесточением налогообложения и инфляцией, в то время как правительство Соединенных Штатов, похоже, следует британской линии поведения, то есть хочет предоставить сражаться другим странам и вступить в войну в последний момент, чтобы добиться легкой победы. Таким образом, оно занимает позицию, направленную на уклонение от продолжительной войны. Помощь Соединенных Штатов Советскому Союзу означает лишь, что они хотят использовать последний, и не предполагает, что США благоволят коммунистическому СССР. Политика экономического разрыва с Японией получает поддержку по всей стране. Люди здесь не считают положение настолько критическим, чтобы слишком беспокоиться об этом, тем более что военная мощь Соединенных Штатов на Тихом океане считается достаточной для национальной обороны, а численность англо-американо-голландских солдат на юго-западе Тихого океана постепенно возрастает. Поэтому они не придают слишком большого значения ужесточению позиции Японии и ее следованию установленной политике. Я считаю, однако, что военные власти Соединенных Штатов не разделяют столь оптимистичных взглядов и полностью сознают трудности, с которыми придется столкнуться в возможной Тихоокеанской войне».
В такой обстановке посол Номура 7 ноября встретился с государственным секретарем Халлом и вручил ему план «Ко». Перед этим правительство предписало послу Номура установить примерным крайним сроком окончания японо-американских переговоров 25 ноября. Были доложены следующие детали встречи между Номура и Халлом:
«7 ноября, около 9.00 я позвонил секретарю Халлу и сказал ему: «В соответствии с инструкциями моего правительства я хочу разъяснить намерения Японии и ее позицию президенту и вам, государственному секретарю, с тем, чтобы быстро урегулировать отношения между Соединенными Штатами и Японией». Секретарь сказал: «Нынешнее положение в мире таково, что два лагеря сражаются при отсутвии перспективы скорого разрешения конфликта; вследствие этого существует опасность, что мир постепенно сползет в беспорядок. Если Япония и Соединенные Штаты будут в настоящий момент следовать мирной политике в Тихом океане, это в значительной мере поспособствовует спасению мира от состояния хаоса». Я продолжил: «На основании инструкций моего правительства я полагаю, что по двум из трех висящих вопросов можно договориться: предложенное расположение и вывод войск являются максимальными уступками, которые может сделать Япония ввиду ее нынешнего внутреннего политического положения. Я надеюсь, что правительство Соединенных Штатов, исходя из интересов американояпонской дружбы в целом, всесторонне рассмотрит настоящее положение таким образом, чтобы нынешние переговоры немедленно пришли к успешному завершению. Японское правительство предписало мне урегулировать положение как можно скорее, полностью объяснив решение Японии президенту и государственному секретарю. Япония жаждет немедленно завершить переговоры, так как из-за того, что они продолжаются уже шесть месяцев, ее внутреннее положение стало напряженным. Ввиду этого предлагается провести конференцию в Токио, на которой мы намерены максимально проявить дух дружбы и умиротворения…». После этого я вручил наше контрпредложение, требуя одобрения его Соединенными Штатами с широкой точки зрения. Внимательно прочитав, государственный секретарь согласился со статьей в пользу принципов недискриминационного обращения, говоря: «Эта статья будет полезна и для Японии». В отношении размещения и вывода войск он лишь спросил: «Какова пропорция между войсками остающимися и выводимыми?» «Большая часть войск будет выведена, но некоторые останутся», – отвечал я. После этого я детально разъяснил, что в соответствии с [данными мне] указаниями мы оставляем за собой право на самооборону. Государственный секретарь сказал мне, что он даст ответ по каждому пункту после дополнительного изучения [документа]».
10 ноября посол Номура в седьмой раз встретился с президентом Рузвельтом. Однако накануне вечером он получил сведения, что президент и государственный секретарь получили подтвержденный доклад о намерении Японии начать действовать и поэтому восприняли встречу с послом лишь как формальность. Более того, они не слишком доверяли прибытию в Соединенные Штаты посла Курусу. На встрече 10 ноября Номура представил японский план «Ко» и потребовал немедленного ответа. Президент ответил следующим образом:
«1. Соединенные Штаты постараются сделать все возможное в духе «честной игры», чтобы внести свой вклад в установление основ для мира, стабильности и порядка на Тихом океане.
2. Основой для переговоров является предварительная конференция.
3. Соединенные Штаты желают Японии урегулировать положение мирными средствами.
4. Соединенные Штаты надеются предотвратить расширение войны и установить мир».
