— Те серьги-то — фальшивые, — объявила она первым делом.
— Неужели? — удивилась я притворно. — Маркиз клялся, что это алмазы-«розочки». Подумать только: какому человеку я доверяла!
Услышав, что я прошу снова поступить ко мне горничной, Эллен прищурилась.
— Сколько платить будете?
— А сколько нынче платят?
— Шесть шиллингов в неделю. Коли не можете платить монетой, тогда вещами.
— Отдаю платье из розовой парчи, если приступите прямо сразу. Что скажете?
— А туфли к нему розовые есть?
— Есть. — Я не сдержала улыбку.
— Тогда лады.
После этого я заставила Эллен поклясться, что она сохранит мою тайну, и обрисовала свой план, а также призналась, что средства мои крайне скудны. Миссис Ри дала пятьдесят гиней, от денег майора Крейги осталось несколько фунтов, последний перевод от Томаса я оставила на банковском счете — на самый крайний случай. В шкатулке лежат кое-какие драгоценности, но я понятия не имею, сколько они стоят, а больше у меня совсем ничего нет. Узнав, какими средствами я располагаю и что мне нужно, Эллен поставила условие:
— Тогда платите больше. Восемь с половиной шиллингов.
В конце концов мы сговорились на семи.
Я предложила снова поселиться в Айлингтоне, однако Эллен решительно воспротивилась.
— Нужных господ туда не зазовете, — объяснила она.
Пока Эллен искала подходящее жилье, я наведалась к знакомому ювелиру на Бонд-стрит. В прошлое свое пребывание в Лондоне я не раз к нему заглядывала, и мы с ним были в хороших отношениях.
Мистер Смолбоун был подвижный, ловкий человечек с тонкими пальцами аристократа. На его сдержанность вполне можно было полагаться: он не задавал лишних вопросов и тем более сам не болтал языком.
— Аа, миссис Джеймс, — приветливо встретил он меня и проводил к себе в мастерскую, где не было лишних глаз и ушей.
Я подала свое обручальное кольцо; ювелир поджал губы и взвесил его на ладони.
Каждый раз, открывая шкатулку, я видела это кольцо, угрюмо притаившееся в уголке и как будто бросающее мне обвинение. Точно ночная жаба, оно поблескивало мрачным черным глазом; большое, тяжелое. Квадратный черный камень был окружен мелкими прозрачными камушками.
— Несомненно, это фамильная драгоценность, — изрек мистер Смолбоун. — Вы уверены, что желаете ее продать?
— Совершенно уверена.
Я не любила это кольцо: оно напоминало только о дурном. Томасу его оставила умирающая бабка — на смертном одре она сняла его с пальца и отдала со словами: «Для твоей будущей жены». А Томас мне его подарил спустя несколько месяцев после свадьбы; видно, вообще случайно вспомнил. Даже не спросил, нравится ли мне кольцо, по руке ли. Я и надевала-то его раз или два, единственно, чтобы угодить Томасу, а потом бросила в шкатулку, и там оно хранилось до сего дня.
Ювелир тщательно рассмотрел кольцо в лупу.
— Интересно! Центральный камень — темный турмалин, а вокруг — алмазы.
— Это хорошо? — спросила я с надеждой.
— Удовлетворительно.
Мы оба остались довольны сделкой. Эллен загодя назвала цену, которую стоило запросить, и мистер Смолбоун примерно так и заплатил. По словам моей ушлой горничной, вырученная сумма позволит мне продержаться в Лондоне не меньше месяца.
На следующий же день мы поселились в скромной квартире на тихой улице неподалеку от квартала Ковент-Гарден.
— Ну, как вам оно? — осведомилась Эллен, имея в виду жилье. — Конечно, не бог весть какая роскошь, но лиха беда начало.
— А оно мне по деньгам?
— Ну, уж придется поджаться и оплатить.
Эллен, казалось, знала цену всему на свете. Разговаривая с ней, я обогащалась массой сведений. На улицах она то и дело указывала на какую-нибудь даму и с удовольствием сообщала, сколько стоит ее наряд.
— Вон то платье тянет фунтов на двенадцать.
— А то?
Из кареты выходила роскошно одетая леди.
— Дорогой бархат с горностаевой оторочкой. Я бы сказала: фунтов двадцать, не меньше. А если его продать, выручишь не больше десяти. Конечно, если не знаешь, где продавать.
За дамой в горностае шла молоденькая служанка, несла две большие шляпные коробки.
— А вот на ней, — продолжала Эллен, — дешевое, но добротное бумажное платье. Оно ей встало шиллингов в двенадцать. Почти трехнедельное жалованье.
Как-то раз мое внимание привлекла девица легкого поведения в удивительно знакомом платье из тафты. Обычно подобные красотки ходили по улицам в шерстяных платьях с криво пришитым кринолином; если и с покрытой головой, то в шляпке с дерзко поднятыми полями и развевающимся пером. Эта же выглядела почти как настоящая леди — разве что шла, виляя бедрами и бросая на мужчин призывные взгляды.
Перед тем как уехать в Шотландию, я отдала Эллен такое же розовое платье в качестве жалованья. Девица приблизилась, и я хорошенько рассмотрела ее наряд.
— Точно: это мое платье.
— Похоже, — согласилась Эллен.
— Оно самое, — настаивала я.
— Почем вы знаете?
— Взгляните на мелкие оборки внизу подола. Уж мне ли их не узнать!
Эллен промолчала.
— Почему вы не оставили его себе? — поинтересовалась я, слегка обиженная тем, что мое платье ушло по такому адресу.
— А что мне в нем проку? Служанка господское платье не наденет. К тому же за него отвалят кучу денег.
— Сколько? — не удержалась я.
— Ну… не спрашивайте, а?
— Да мне просто любопытно.
— Скажем так. Надев ваше платье, девчонка может слупить с джентльмена пять фунтов. А в своем собственном больше пяти шиллингов не получит.
— Немало вы обо всем этом знаете, — заметила я.
— Так ведь у всякой женщины есть своя цена, — ответила умудренная жизнью Эллен.
Конечно, у меня был покровитель — женщине в моих обстоятельствах без него не обойтись. Граф Мальмсбери был хорошо известен тем, что покровительствовал искусствам, к тому же имел обширные связи. Я полагала, что его помощь не принесет ровно никакого вреда. Когда я ему доверилась, граф был чрезвычайно рад оказать поддержку. Ко всему прочему, он был счастлив в браке, что в моих глазах добавляло ему обаяния. Он умел держать рот на замке, ничего не требовал в обмен на помощь и много времени проводил за пределами Лондона. Вопреки здравому смыслу я упорно держалась мысли, что граф станет меня кормить и опекать просто так.
Все шло согласно задуманному. Не пробыв в Лондоне и месяца, я записалась в школу театрального искусства к мисс Фанни Келли на Дин-стрит.
