– Не думаю, что принцу знакомо это слово, – сказал Канг Хо. – Если бы императорская семья получила письмо с требованием выкупа за возвращение Чи Хён целой и невредимой, то она бы связалась с нами сразу же, пусть даже только для того, чтобы вежливо предложить нам выплатить часть выкупа.
– Может быть, планировали украсть твою дочь и вернуть за выкуп, но что-то пошло не так, и они не смогли связаться с вами, – предположила София, осознав мрачный смысл своих слов, только когда они уже вылетели изо рта. Ничего нового.
– Что-то вроде того, что они прыгнули в гребаные Врата и исчезли навсегда, – тяжело довершил Канг Хо. – Эта возможность пришла на ум всем.
– Что ж, скажем, что могло быть и хуже. Если не ради банального выкупа, то зачем Феннеку похищать твою дочь?
– Я не знаю, София, честно, и это приводит меня в ужас. – Канг Хо спрятал руки в рукава и посмотрел на небо. Если он искал знамения, то скапливающиеся тучи вряд ли были добрым знаком. – Чи Хён… особенная девочка. Ее сестер я люблю так же, это правда, но, к добру или к худу, я вижу свое отражение в средней дочери. Возможно, Феннек работает на кого-то из моих торговых соперников – непорочновский дом, который не хочет видеть, как Бонги породнятся с императорской семьей. Или возможно, это долго варившаяся месть Самота за все мои старые грехи – как и нападение на твою деревню. Или, например, Феннек хочет устроить мне неприятности по каким-то личным причинам. Ты его знаешь лучше, чем я: чего, по-твоему, он может хотеть?
– Я намерена выяснить, – сказала София, оглядываясь на двери храма.
Получить способность шагнуть прямо туда, в пространства, ве́домые одним лишь демонам, и выйти из любых пяти Врат: в Ранипутрийских доминионах, или Кремнеземье, или даже в самой Диадеме – на расстоянии броска ножа от замка, где цель мести Софии терпеливо дожидалась ее внимания… Можно ли представить лучший подарок от демонов, чем возможность пользоваться их Вратами? Если демоница Феннека открыла ему путь и позволила пройти с несколькими товарищами, то Софии освобожденный Мордолиз наверняка разрешит провести туда целое войско. Какая защита устоит, когда армия появится в сердце столицы Самота? И не понадобится много войск, если, вместо кампаний и осад, удастся взять Багряную империю внезапным натиском, ценой одной кровавой ночи…
Мордолиз радостно взлаял и вскочил, наконец отвернувшись от храма. Он подбежал к Софии, виляя хвостом, и восторженно ткнулся ей в руку тяжелой мокрой мордой. Она стряхнула слюну с пальцев и вытерла их о рукав куртки.
– А зачем делать это самой, если я могу найти Феннека и заставить его поработать для меня?
– Что? – спросил Канг Хо, но ни София, ни Мордолиз не ответили.
Оба повернулись спиной к храму Пентаклей и направились обратно к гавани. Куда бы эта принцесса ни делась, сама она явно не найдется.
Глава 16
После Битвы Оттопыренного Мизинца, как стали называть случившееся пижоны, Марото неожиданно обнаружил, что принят в компанию благородных господ. Причина была не в том, что он вколотил в них некоторое количество столь остро необходимого им ума, – вели они себя так же глупо, как всегда, если не хуже. И не в том, что он восстал против них, потому что на самом-то деле кому нужны непокорные слуги? И даже не в том, что он всех спас в тот день, посреди путешествия по Дороге Отчаянных, когда отряд повздорил с монахами-прокаженными, хозяевами храма Голодных Песков, – ведь Марото там не сделал ничего, только орал, что надо как можно быстрее уносить ноги, чем и так уже все занимались. Нет, похоже, это целиком и полностью было результатом того, что он обеспечил дворянам желанное развлечение и, наконец-то, историю, которой дома можно произвести впечатление на друзей: они выстояли против капитана Марото, самого́ Пятого Негодяя, сражались с ним не на жизнь, а на смерть и выжили, чтобы поведать об этом.
И ладно те, кто избежал большинства его ударов, ускользнув в фургон или изобразив контузию, но Марото ожидал, что уж граф Хассан точно затаит на него зло из-за сломанного носа. Еще была разодранная мочка уха герцогини Дин – Марото вырвал из нее толстую бирюзовую вставку. Однако те пижоны, с которыми он обошелся жестче всего, вели себя дружелюбнее прочих – ему ни в жизнь бы этого не понять, если бы тапаи Пурна не просветила его, пока они ехали вдвоем на покрытой атласными подушками кучерской скамье ее фургона люкс. Марото правил верблюдами, его массивные сандалии занимали подножку почти целиком, едва оставляя место для ее изящных туфель.
– Шрамы, варвар, шрамы, – пояснила она с некоторой завистью, трогая свой почти сошедший фингал и морщась. – Ты дал им сокровища, которых они никак не могли купить, при всем своем богатстве и положении.
– Слушай, ну тут ты ошибаешься, – рыгнул Марото, передавая ей графинчик с морошковым бренди. Их фургон двигался во главе каравана сквозь невыносимо душную ночь, которая должна была стать последней на Дороге Отчаянных. – За хорошие бабки я обеспечу тебе куда более впечатляющие шрамы.
– Но это будет не то же самое, – меланхолично возразила Пурна. – Любой может заплатить варвару, чтобы тот его изранил, но ты же не какой попало отморозок и делал это не за деньги. Ты и в самом деле целиком отдавался битве, сражался с нами изо всех сил. Вот что делает наши раны особенными.
Марото чуть было не подавился болотьяком, но решил не спорить, хотя и содрогнулся при мысли, насколько иным был бы итог, вложи он хоть на каплю больше силы. Он радовался, что не поступил так: доставшаяся ему компания хлыщей даже вполовину не так плоха, как прочие. На самом деле Марото уже стыдился, что убедил их выбрать сей путь, особенно учитывая случившееся с пашой Дигглби и его телохранительницами в храме Голодных Песков. То, что сам паша выбрался из передряги физически невредимым, Марото считал большой победой, несмотря на судьбу так называемых защитниц парня. Однако тут уже сделать ничего нельзя, – если слухи верны и София жива, нельзя терять ни дня на более длинном маршруте.
– Ты дралась отлично, – сказал он, ощущая в себе доброту, какой не бывало… да в общем-то, многие годы. – Остальные бы не нашли зацепки, если бы ты не долбанула меня в самом начале, не открыла для них. И с той богуаной, еще раньше, и опять же когда мы повздорили с прокаженным в храме насчет важности того, чтобы новички искренне желали обратиться в их веру. Не считайте, что кто-то из вас, нежных фиалок, будет стоить хоть коготка котенка в тигриной драке, но вы показали, что я в вас ошибался. Я это признаю.
Пурна теперь подпрыгивала не только из-за неровной дороги, пинавшей пружины под сиденьем. Марото собирался лишь отдать девчонке должное, но, глядя на нее, усомнился, что смог бы придумать нечто такое, от чего она бы заважничала еще больше, даже если бы постарался. Мгновенно надувшись от гордости, она так же быстро опомнилась и, сунув пустой бокал в держатель из золотой проволоки, встроенный в сиденье, хлебнула прямо из графина, как он. Потом у нее начал заплетаться язык. Дети.
– Ты тоже лучше, чем я ожидала. Это была моя идея, знаешь ли, – нанять тебя в экспедицию. Все говорили, что ты уже вышел в тираж, даже если когда-то был крут. И всю первую неделю, что мы были в пути, я раздумывала, не правы ли они были, – может, ты уже совсем сдулся. Если вообще совершил хотя бы половину всего того, о чем поют.
