Охотники высказались на жаргоне вижей.
— Итак, мы придумали, как поступим с беглецами. Но познакомиться с пилотом было бы полезно. Экзоскелет станет призом самому успешному из вас. Второй экзоскелет, если пилотов двое, уйдёт мне. По рукам?
Банда ответила радостными кличами.
— Нужно спешить, — напомнил Гижермо, — у нас на всё не больше часа, ну, максимум, двух, мы же не хотим нарваться на вертолёт подводников, который прилетит на помощь?
Его команда была готова ринуться в Сильюстани прямо сейчас, ноги мужчин, оседлавших моторо, жали на стартер.
— Погодите, я не всё сказал, — Браво лукаво прищурился на журналиста:
— Сеньор Кортес, предоставляю вам замечательную возможность стать героем войны: сегодня вы собственноручно замочите подводника. Поспешите экипироваться как следует. Сеньоры, все вместе поучаствуем в создании новой легенды: Алехандро Кортес, сотрудник аргентинской службы новостей «La Nacion», бежит из плена, по пути расправляясь со своими мучителями. Прошу вас: успевайте фотографировать подвиги сеньора Кортеса. За каждый удачный кадр плачу я.
— Я не прочь взяться за фотоаппарат! — вызвался Кассий Борджия, в душе сочувствуя Кортесу, на которого сейчас было жалко смотреть.
Пришлось проявить энтузиазм. Борджия не собирался ехать в броневике, скорее всего, предназначенном для подружки серебряного босса, Аниты и группы девиц.
— Как ваши руки? — хозяин рудника перевёл на него тяжёлый взгляд прожжёного воротилы с криминальным прошлым.
— Есть четыре здоровых пальца, — ответил Борджия. Фотокорреспонденту вполне достаточно. Извините, если бы не, — он поднял загипсованную руку, — я бы с удовольствием принял более активное участие в этом рейде.
— Сеньор Кассий, охота весьма опасное развлечение. Я пригласил вас, чтобы познакомиться и приятно провести время, и не хотелось бы сегодня потерять моего нового друга…
«Знаю, понял уже. Догадался. Сегодня — нет, а в любой другой день ты подставишь меня и не задумаешься. Впрочем, это будет зависеть от степени моей полезности…»
Да, Кортес серьёзно влип!
Интересно, за что его так?
Уж не за то ли, что послужил посредником в неудавшемся деле Марии Хосе Агилар?
Пока Борджия пытался вникнуть в непростые игры здешнего туза, Гижермо Браво снова оказался рядом. Он был в отличном расположении духа, и не стал утаивать причину своего веселья:
— Этот молодой журналист далеко пойдёт! В родной Аргентине Алехандро сейчас в списках без вести пропавших. Только представьте: плачет мать, переживает папаша, любимая, а, может, даже не одна, тоскуют по ночам. Но это всё пустяки по сравнению с рейтингом, который можно поднять на небывалую высоту — сегодня или никогда! Отсидеться в Парагвае, вернуться мучеником, вырвавшемся из плена демонов-подводников, и потом всю жизнь сочинять небылицы про то, каково оно, — там. Я люблю исполнять заветные желания, сеньор Борджия. Почему бы не помочь Алехандро? Пусть его мечта станет явью! — Гижермо Браво белозубо оскалился.
Кассий даже проникся уважением к хозяину рудника: двойная игра — это то, что надо. Алехандро заслужил свою участь.
Про себя он подытожил:
«Дерьмовому писаке представился случай стать исполнителем планов Аниты. Не за так, конечно. Браво отстегнул нужную сумму своей милашке, а журналюга ею распорядился. Несомненно, через Кортеса был нанят трубач для концерта Агилар. Неважно, кто нашёл работника сцены, конченого кактуса, который за пай марихуаны рассыпал битый пексил поверх перекрытия площадки, но и здесь действовали через посредство Кортеса.
После инцидента вряд ли подводники возобновят даже минимальные культурные контакты с Сушей. Но моя Агилар будет исключением, клянусь!
Теперь пришло время подумать о себе.
Чтобы не впасть в немилость у здешнего барона, придётся поучаствовать в лихой забаве и, желательно, выйти из неё живым».
Борджия была крайне неприятна мысль, что скоро он увидит людей Моря в непривычной для себя роли, в его планы это никогда не входило…
Стоп!
А, может, он приглашён именно для этого? Отсюда и разочарование хозяина, узнавшего, что у гостя повреждены две руки? Его прощупывают? И тогда игра, затеянная Браво, — тройная, а он, Кассий, в ней — пешка. Пока пешка.
* * *
Фред оценил обстановку в своём маленьком отряде. Все ребята оклемались, но не все ещё восстановили координацию движений.
Оружием, снятым с о-вэ можно пользоваться вручную, хоть и с меньшей эффективностью. Плюс экзоскелет Фреда, начинённый разными штуками, плюс ножи у ребят и… надо было подумать об этом раньше:
— Хью, можешь разобрать кабину? Нам позарез нужны щиты, — прикрыться.
Здоровяк впервые улыбнулся:
— А у тебя голова! Не хуже, чем у нашего Серого!
Лейтенанта осенило: «У их предводителя Серого высокий индекс нью-джи!»
Он спросил:
— Кем ты был в своём рифе, Хью?
— Турбинщиком! — гордо ответил тот, расправляясь по очереди с заклёпками, соединяющими листы геликоптера. Монтажный инструмент, который вручил ему пилот, вмешивался в молекулярную структуру соединений, лишая их прочности. Довершить дело можно было с помощью мышечной силы, правда, слегка попортив пластик в местах заклёпочных швов. Если Хью и Боб справятся с демонтажем вертушки, в распоряжении отряда к приезду гоньбы будет, по меньшей мере, восемь лёгких и удобных щитов из прозрачного пластика: прочного, пуленепробиваемого, способного надёжно защитить от струи из огнемёта.
— Мне доверили обслуживать большую турбину! — продолжал Хью с гордостью.
— А кем был Серый?
— Он учился на авиаредда!
«Ого!» — про себя даже присвистнул пилот.
Вслух добавил:
— Молодец был ваш Серый. Настоящий герой. Не печалься, Хью: он ушёл звёздной дорогой, для которой и готовил себя.
Фред вздохнул: «Скорее всего, все ребята с низким нью-джи. Если бы не Серый, век им воли не видать…
Теперь важно продержаться, пока не подоспеет подмога. Надо сказать об этом».
Лейтенант Фред набрал жидкого воздуха в лёгкие, раздышался и произнёс:
— Ребята! Солдаты Моря! Внешние едут сюда с единственной целью: убить всех нас. Они запомнят подводников такими, какими увидят в этом бою. И сделают выводы. Помните: рифы очень уязвимы. Рифы противостоят колоссальным давлениям глуби лишь потому, что люди Моря превыше всего ставят свой долг. И служат подводной цивилизации до последнего вздоха. Братцы, если Суша почувствует слабину, рифам придёт конец. Сейчас мы будем драться не за свою жизнь: мы будем драться за существование нашего мира!
Губы лейтенанта дрогнули. Он продолжил:
