– Но я ведь не сам по себе, не так ли? У меня три хороших друга в плену на корабле Драгута, и они страдают исключительно из-за моих неблагоприятных отношений с тобой. Нет, Аврора, пожалуй, твоему обществу в этом уютном гамаке я предпочту их компанию в том тесном трюме, наслаждайся жизнью без меня. Дело в том, что вы захватили бедных ученых, а не капитанов торговых судов, и наши жизни не стоят бумаги, на которой вы напишете требование о выкупе.
– Тогда вы умрете рабами! – Аврора вскочила со своего горизонтального трона и встала передо мной, дрожа от раздражения, сверкая яростным пламенем зеленых глаз, и клянусь Венерой, ее формы в льняной сорочке соблазнили бы и папу римского. Я искренне не понимаю людей, принимающих обет безбрачия. Полупрозрачная ткань, казалось, делала ее еще более нагой, нежели бы она действительно предстала передо мной голой, и я желал ее плоть до изнеможения. Но она была дьявольской искусительницей, и я не осмеливался коснуться этого огня.
– А вы никогда не заполучите зеркало Архимеда. Это все равно что дать бочку с порохом пироману. Вы не получите свое оружие, не получите меня и не достигнете той, вне всяких сомнений, извращенной цели, которую преследуете. Все, что у тебя будет, – эта каюта, команда головорезов-мусульман, галеты, трюмная вода и жизнь, полная одиночества, в поисках мира, который ты сама же и отвергла.
Ее собака вскочила на ноги и гавкнула в мою сторону, вновь заставив меня вздрогнуть и вспомнить о томагавке, которым я с удовольствием поиграл бы с этим мастифом на досуге.
– Именно! – молвил я. – А потому делай что хочешь – расскажи мне, утопи меня, брось меня за решетку, но прошу тебя, оставь меня в покое.
Как оказалось, ни одному из наших желаний не суждено было сбыться.
Глава 20
С моря Триполи привлекал, как разинутая львиная пасть. Драгут поднял нас на палубу понаблюдать за заходом в порт, чтобы мы полностью осознали безнадежность любых мечтаний о побеге. С каждым километром, приближающим нас к берегу, мы все сильнее ощущали душащий жар Северной Африки, небо которой было ярко-желтым над пустыней и молочно-голубым над садами и финиковыми пальмами, окружающими городские стены. Форты и башни самого неприступного логова пиратов на Средиземном море колыхались в раскаленном воздухе, словно ночной кошмар. Челюстями льва были рифы, опоясывающие город с моря, зеленые и золотые на фоне темных вод Средиземного моря, а зубами – пушки, торчащие из амбразур защитных бастионов: сотни и сотни пушек. Под их защитой корсары, шебеки и фелуки берберских пиратов беззаботно сгрудились у берега, словно спящие львята.
Я искренне надеялся увидеть гордые черные фрегаты американского флота – ведь я пересек Атлантику на борту корабля мощной эскадры кораблей нашего флота, – но не увидел никаких признаков блокады, а насмешки Драгута насчет того, что флотилия Соединенных Штатов прячется на Мальте, представлялись мне вполне правдоподобными. Если Триполи действительно находился в состоянии войны с моей молодой страной, признаков этого заметно не было.
– Видите, – сказал Драгут, словно читая мои мысли, – осадка ваших кораблей не позволит им и близко подобраться к Триполи.
Полуденная жара и солнце начинали действовать мне на нервы, лишь усиливая галлюциногенный эффект, который ученые Наполеона назвали «миражем». Со стороны земли доносился запах песка и специй, экскрементов и апельсинов, шерсти от сложенных в горы ковров и вонь от сушеной рыбы. Триполи расположен на зеленой равнине, постепенно переходящей в пустыню, и в ослепительном свете солнца дома с плоскими крышами кажутся ледяными глыбами. Этот огромный ледник изрезан паутиной улиц, таких узких и переплетенных, что они скорее походят на природные ручьи и каналы, нежели на спланированные дороги. Рельеф по большей части плоского города тут и там выступает в небо мечетями и минаретами с конусообразными зелеными крышами, напоминавшими шляпы ведьм.
На юго-восточной оконечности города, у бухты, стоял коренастый, массивный дворец паши, Юсуфа Караманли, за которым виднелись каменистые утесы с фортом, из которого отлично просматривалось и простреливалось и море и суша: отличное место для зеркала.
Караманли, как с гордостью рассказал нам Драгут, был не менее безжалостным, чем Аттила Завоеватель.
– Он пришел к власти семь лет назад, когда прогнал пирата Али Бургала. До этого он убил своего брата Хасана в гареме дворца и отстрелил пальцы его матери, когда она подняла руку, пытаясь защитить старшего из своих сыновей. Юсуф за волосы оттащил беременную жену Хасана от его мертвого тела, а затем отрезал его половые органы и бросил на съедение собакам.
– Теперь понятно, почему вы вступили в их ряды.
– При всем этом он очень богобоязненный человек – его тюрбан расшит цитатами из Корана.
– Вот это вера.
– Когда Юсуф отвоевал город у пирата Бургала, его старший брат Хамет согласился на изгнание в Александрию. Однако жена и дети Хамета остаются здесь в качестве заложников. Юсуф не доверяет Хамету и контролирует его, терроризируя его семью. У самого Юсуфа две жены, светлокожая турчанка и чернокожая красавица.
Белая Мадонна и негритянка, подумал я, вспомнив свои приключения в подземельях Иерусалима с Мириам и наставления Астизы.
– И, конечно, целый гарем наложниц. Юсуф – настоящий жеребец. А еще у него есть леопард, итальянский ансамбль, ублажающий его музыкой и серенадами, и драгоценные камни размером с яйцо малиновки.
– Все равно сомневаюсь, чтобы он победил на выборах.
– Ему это не нужно. Его любят и боятся, потому что его правление – это воля Аллаха. Мы, мусульмане, довольствуемся своей судьбой, потому что, как говорил Пророк, «так предначертано». Христиане же разрываются на части, потому что не верят в судьбу и всегда пытаются что-то изменить. Мы же, благоверные, согласны и на угнетение, если есть на то воля Аллаха. Триполи живет в мире именно благодаря тирании.
– То есть вас устраивает сумасшедший, убивший собственного брата, покалечивший мать и таскающий беременную жену своего брата за волосы?
– Весь мир платит дань Юсуфу Караманли.
– Англия и Франция не платят, слава богу, – вмешался Смит.
– Так оно и должно быть. Англичане и французы не дают флотам других стран накопить силы. Разве Нельсон не уничтожил только что датский флот под Копенгагеном? Мы не можем драться против их линкоров, а они не могут подобраться к нам из-за мелководья. Поэтому мы не трогаем корабли под их флагом, а они, в свою очередь, не трогают нас, позволяя нам охотиться за торговыми судами своих конкурентов. Торговцы понимают, что им проще заплатить за то, чтобы плыть под английским или французским флагом. И в этом тоже мы видим мудрость Аллаха – каждая нация занимает свое законное, принадлежащее только ей место. Единственные, кто не проявляет благоразумия, это американцы, но посмотрите вокруг – вы видите здесь их фрегаты? Они хвастают и угрожают, но предпочитают прятаться.
