Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
– Первые – бронебойные, – объяснил я. – Минимальная дальность двадцать пять километров, максимальная – тоже семьдесят километров. Мощная бронепробиваемость – до ста шестидесяти миллиметров гемогенной брони. На подлете боевая часть каждой ракеты раскрывается и выпускает семьдесят два боевых бронебойных элемента, имеющих способность за счет своей собственной самонаводящейся головки самостоятельно отыскивать цели. Причем наносят удар не как другие противотанковые снаряды и ракеты – по дуге, а под прямым углом. Это обеспечивает высокую бронебойность. При ударе сверху вниз под прямым углом к искусственной скорости добавляется ускорение свободного падения, то есть начинает работать и гравитация. Ни один танк в мире не устоит. Просили артиллерию – получите скандал! Вторые еще лучше, я бы сказал, страшнее – термобарические. При взрыве на площади в двадцать пять квадратных метров на полторы секунды возникает температура до тысячи градусов. Сжигает простой и легкобронированный транспорт, про живую силу я уже не говорю. Словно специально создан для боев в условиях степной местности. Хотя я не пойму, откуда они взялись на Украине. Раньше здесь таких не было.
– Наверное, сделали. Потому их и мало, всего четыре ящика, – предположил капитан.
– Вы, Владимир Викторович, владеете информацией о «Смерчах», как настоящий артиллерист-ракетчик, – то ли с укором, то ли с восторгом отметил майор Головин.
– Пришлось изучить… – скорее посетовал я, чем похвалился. – В «день трех восьмерок»[16]…
– Там были?
– Был… И был там тяжело ранен.
В это время в кармане Сани Осинко, которого перевязывал один из бойцов взвода Магнуса, ранее выставленных на охрану женщин, что сидели рядом с телом моего отца, зазвонила трубка. Пробитый полковничий китель с прокурора сняли для перевязки и без стеснения бросили к стене. Не испугались, что отутюженный китель помнется. Но дырявому кителю это уже безразлично. Я подошел и вытащил из кармана трубку. Мне определитель не подсказал ничего, номер был незнакомый.
Я показал трубку стонущему Сане Осинко, чтобы ему был виден определитель.
– Кто?
– Из Харькова. Прокурор области.
– Ответь и скажи ему, что все в порядке. Задание выполнено, территория зачищена. С пленниками через полчаса выезжаете в Барвенково.
– Мне говорить больно… – простонал прокурор, пытаясь таким образом отказаться.
– Свои же тебя подстрелили, с них и спрос. Скажи, что ты на перевязке. И передай трубку для доклада командиру милицейского спецназа капитану Левченко. Он доложит.
Осинко осторожно, словно боясь обжечься, взял трубку одной рукой и нажал кнопку ответа. Я готов был нанести по его руке или голове удар ногой, если будет говорить что-то не то. Прокурор мою отведенную ногу заметил и, думаю, оценил движение адекватно. Он прекрасно знал меня с детства, не сомневался в моей решительности и понимал, что я при необходимости нанесу удар и меня совсем не смутит то, что он занимает такую высокую для района должность.
– Слухаю вас, Валентин Матвійович. Так. Так… Операцію завершуємо. Ліквідували осередок напруження в Пригожем. Вибачте за голос. Я поранений, мене зараз перев’язують. Боюся, куля в легенях. Говорити і навіть дихати боляче. Я от, пане генерал, передаю трубку капітану міліцейського спецназу Левченко. Він все пояснить. Тримай, Левченко[17]…
Капитан взял трубку и привычно вытянулся, словно разговаривал со своим начальством очно. Он, видимо, знал человека, с которым разговаривал, однако в отличие от прокурора говорил с ним на русском языке. Может, был не в курсе того, что я владею украинским свободно, а может, для других старался.
– Слушаю вас, господин генерал-лейтенант. Так точно. Перебили тех, кто оказывал сопротивление. Так точно. Семь человек задержаны. Нет… Майора Анопко здесь нет. «Альфа» вместе с моими парнями проводит в селе «зачистку», ищут по домам оружие. Даже охотничьи ружья реквизируем. У нас собака науськана на запах пороха. Найдет и оружие, и патроны в любом доме. Нет, в Гавриловке вообще все тихо. Там даже стрельбы не было. Никто сопротивления не оказал. Здесь, в Пригожем, вокруг Последнего довода собралась группа. Пришлось применить оружие. Нет, сам он, господин генерал, невредим. Я не знаю… Как будет приказано… Вообще-то, наше дело – до вертолета доставить. А там уже их будет охранять «Альфа». Сомневаюсь… Я бы посоветовал господину прокурору срочно лечь на операцию. У него два ранения, одно сквозное, пуля навылет прошла, второе серьезное, пуля в теле осталась. Ее вырезать нужно. Мы можем только перевязку сделать. Да, так точно… На станции все спокойно, никто на задержание бандитов не отреагировал. Нет, сопротивления не было. Там у них народ вообще спокойный. Я понял… Так точно… Буду на станции в полной готовности. А кого встречать? Хорошо, господин генерал, мы груз встретим и проводим. Так точно. Доложу вам лично… По этому самому номеру. До свидания, господин генерал. Сразу после окончания «зачистки» мы выезжаем. Слава Украине!
Левченко завершил разговор, не забыл нажать клавишу «отбоя», вернул трубку мне и улыбнулся, показывая, что разговор прошел удачно.
– Что там насчет станции выспрашивали? – поинтересовался я.
– Отправляют состав. Генерал попросил меня лично проконтролировать безопасность и отправление груза по дальнейшему маршруту. Я пообещал. Очень мне хочется безопасность груза обеспечить. И безопасность других парней, таких, как мы, от этого груза тоже. Только где мы артиллеристов найдем?
– Экипаж «Смерча» составляют три человека, – вспомнил я то, что знал о системе залпового огня. – Предположим, двенадцать человек на четыре машины. И по водителю-крановщику на машины с боеприпасами. Значит, шестнадцать человек. А начальника станции сколько человек просили накормить?
– Приблизительно тридцать.
– Что это могут быть за люди? Охрана состава? Тогда зачем еще и здесь охрану выставлять? Или после уничтожения автомобильной колонны они «на воду дуют»? Есть мысли?
Все промолчали. Даже предположений высказано не было.
– Николай Алексеевич, у нас там по спискам нет бойцов, которые смогли бы с реактивными установками работать?
– Есть два человека, которые с «Градами» работали. Это близко. Но они были заряжающими. И один и другой. Тут, главное, наводчик, а таких у нас нет. Это офицерская должность.
– Я позвоню кое-кому для консультации… – сообщил я, вытащил трубку и вышел на крыльцо, где никого не было, и там набрал номер командующего. – Здравия желаю, товарищ полковник. Подполковник Царьгорохов опять беспокоит. Можете мне несколько минут выделить?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
