Ожье задала очевидный вопрос:
– Если не можете выйти на поверхность, откуда знаете, что вы на той же самой планете? А вдруг ветки уводят на другие миры?
– Не уводят. Гравитация одна и та же, отклонения – один-два процента для всех выходов. Геохимия изменяется сильнее, но такие колебания в порядке вещей на одной и той же планете. Можно сопоставить данные с Землей-Один и выяснить, где мы оказались, по крайней мере с точностью до континента. Но выйти на поверхность позволяет только один тоннель.
– Он ближе к ней?
– Нет. Рядом оказался другой тоннель. Пришлось пробурить всего лишь несколько метров скалы, и мы наткнулись на старую шахту. Если бы этого не произошло, – Скелсгард сделалась задумчивой, – Сьюзен осталась бы в живых, а ты предстала бы перед трибуналом.
– Спасибо за напоминание.
– Извини.
Пещеру Обмена они преодолели без приключений. Не прошло и часа, как сенсоры зарегистрировали приближающийся выход, слабое эхо поверхностной волны, подобной той, что сигнализировала о прибытии транспорта в пещеру Фобоса. Авелинг предупредил женщин. Велел приготовиться к прибытию, хорошенько пристегнуться к сиденьям, затянуть ремни чуть ли не до боли. Ожье вспомнила, как прибыл транспорт на Фобос, и приготовилась к худшему.
Но сквозь горловину прошли быстро, и Верити не понимала, что путешествие закончилось, до тех пор пока захваты гасителя инерции не сомкнулись вокруг судна. Транспорт рванулся вперед, остановился и качнулся вспять, отброшенный амортизаторами. И вдруг сделалось очень тихо. Авелинг потянулся к потолку и принялся выключать главные системы.
Ожье ощутила вес – неприятная ноша после тридцати часов невесомости. Руки двигались плохо, и Верити едва отомкнула пряжки, с трудом поднялась из кресла. Когда потянулась, мышцы заныли, но вскоре сдались и покорно исполнили требуемое.
Кто-то постучал в люк.
– Бартон, – сообщил Авелинг.
Тот оказался омоложенной версией Авелинга, разве что к гражданским относился помягче. Он вывел пассажиров через шлюз в сферический зал, вырезанный в скале, – миниатюрный аналог зала на Фобосе. Амортизационную капсулу – такой же стеклянный шар – окружало много аппаратуры, но запасных транспортов не было, равно как и возможности сменить потрепанное судно на свежее. Несмотря на полученные в тоннеле повреждения (легкие, по уверениям Авелинга), транспорт просто развернут на сто восемьдесят градусов и отправят обратно.
Ожье представили двум людям, бывшим в зале: суровой на вид военнослужащей по имени Ариано и гражданскому технику Рашту, мелкому, желтокожему, смахивающему на кота. Пара не походила на прогров и, судя по изможденности, слишком много работала в последнюю неделю.
– Новости об остальных? – спросил Авелинг.
– Их нет, – ответила Ариано. – Передаем на обычной частоте, и никакого ответа.
Ожье пошатнулась, оперлась на красный поручень.
– Что за остальные?
– Наши агенты глубокого внедрения. Их было восемь, некоторые – далеко, даже в Соединенных Штатах. Мы посылали им приказ возвращаться сюда.
– Из-за того, что случилось с Уайт?
– Отчасти. Есть признаки нестабильности тоннеля. Мы не хотим, чтобы кто-то надолго застрял.
– Я впервые слышу о нестабильности, – проговорила Ожье с опаской.
– На тебя тоннеля еще хватит, – буркнул Авелинг.
– А еще нас тревожит политическая ситуация дома, – заметила Ариано. – Дела идут все тревожней, поговаривают про вторжение прогров. Если слухи справедливы, мы рискуем потерять Фобос. А в этом случае здесь нельзя никого оставлять.
– Тем больше причин сделать дело как можно скорее, – резюмировал Авелинг и ткнул пальцем в сторону Ариано и Рашта. – Приготовьте судно для возвращения! Как я понимаю, у вас есть груз?
Рашт стоял подле наскоро сооруженной из картонных коробок пирамиды. Было видно, что верхняя коробка набита книгами, журналами, газетами и пластинками.
– Да. Полтонны. Еще пару-тройку рейсов, и мы бы переправили все, что собрала Сьюзен.
– Отлично! – кивнул Авелинг. – Погрузите и хорошенько закрепите. Будете готовы – можете сразу отправляться назад.
– Подождите-ка, судно уходит без меня? – удивилась Ожье.
– К твоим услугам следующий рейс, через шестьдесят часов, – сообщил Авелинг с ядовитой любезностью. – То есть у тебя двое с половиной суток на миссию. Если вернешься с жестянкой раньше, просто сиди здесь и жди.
– Но мне не нравится…
– Ожье, будет так, и не иначе. Привыкай. – Авелинг отвернулся, давая понять: разговор окончен.
Предоставив Бартону, Ариано и Рашту загружать транспорт, трое прибывших пошли по пандусу в галерею, опоясывающую зал. К ней крепились стандартные каютные модули, ящики для оборудования, панели управления. В глубокой яме под стеклянной сферой урчали генераторы, по полу вились кабели, словно одетые изоляцией щупальца.
Верити вдруг поняла, что все находящееся здесь прибыло по тоннелю, даже сама инерционная сфера. Да уж, первые путешествия были очень веселыми. А может, и летальными.
– Давай-ка ты освежишься, – предложила Скелсгард, подведя Верити к модулю. – Там душевая, туалет и гардероб, полный туземной одежды. Выбирай что хочешь, но помни: ты должна чувствовать себя удобно и уверенно.
– Удобно и уверенно я себя чувствую в том, что на мне сейчас.
– На улицах Парижа будешь выглядеть пугалом. Главное для агента – быть как все. Малейшая странность, и Бланшар может передумать насчет коробки.
Ожье приняла душ, смыла затхлый запашок транспорта. Ощущала себя удивительно бодрой. В прошедшие тридцать часов спала лишь урывками, но новизна впечатлений и незнакомая обстановка помогали отогнать сонливость.
Как и сказала Маурия, гардероб состоял из вещей того же периода, что и уже виденные артефакты с Земли-2. Примеряя одежду в различных сочетаниях, Верити невольно вспомнила нелепую костюмированную вечеринку, посещенную на борту «Твентис сенчери лимитед» в тщетной попытке разогнать скуку. Тут, по крайней мере, все вещи гарантированно из одного периода, хотя никакой уверенности, что ты совмещаешь их правильным образом. Все оказалось куда хитрей, чем полагала Ожье. В последнее время мода Заросли тяготела к удобству и практичности, и Верити не привыкла к платьям и юбкам, чулкам и туфлям на каблуке. Даже на официальных приемах, когда все норовили приодеться, она из принципа появлялась в запятнанном рабочем комбинезоне. Теперь же ей предстояло побывать в середине двадцатого века, а женщины в ту пору и брюки-то носили нечасто.
Понадобилось полчаса, чтобы выбрать не слишком уж несуразное сочетание вещей, а главное, позволяющее ходить, не выглядя пьяным. Она взяла туфли с самой плоской подошвой – но и у них каблук оказался выше, чем хотелось бы. К ним черные чулки, синюю в серебристую полоску юбку до колена, не слишком стесняющую движения, бледно-голубую блузку и жакет из той же материи, что и юбка. Покопавшись в темных углах шкафа, Верити нашла подходящую шляпку. Затем поддернула там, поправила сям. Встала перед зеркалом, пытаясь увидеть себя безымянной женщиной из прошлого, а не Верити Ожье в карнавальном наряде. Важно понять, насколько выделяешься из общего фона, представить себя на заднем плане фотографии того периода и прикинуть, обратила бы сама внимание на такой типаж?
