Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Четыре шага, и он уже на борту. Всего четыре шага, но ощущение совсем иное, нежели на берегу. Правду сказать, не слишком уверенно чувствовал себя Данилов на этом суденышке. Уже в который раз он нарушал права собственности, которые были здесь священны. До сих пор удавалось как-то выкручиваться, но вряд ли это могло продолжаться бесконечно. Конечно, он старался не для себя, а ради высокой цели, но что это меняло для французов?
Ликостратов если и испытывал сомнения, то совсем другого рода. Он подозрительно озирался по сторонам и пытался отыскать на палубе что-нибудь потяжелее — чем можно отмахиваться, если придется совсем туго. Но ничего подходящего на глаза не попадалось.
Данилов посмотрел в сторону рубки, которая значительно возвышалась над кормой. За мутными стеклами, покрытыми утренней испариной, ничего нельзя было разглядеть, однако идти надо было именно на корму — вряд ли Тропинин стал бы куковать среди грязных бочек. Инстинктивно пригибаясь, Данилов и Ликостратов стали пробираться к рубке.
Оттуда не доносилось ни звука. Только ленивое шлепанье воды о борт да железный скрип где-то в чреве судна. Баржа казалась неживой. Но Данилов чувствовал, что тишина обманчива, что их ждут и уже приготовили какой-нибудь неприятный сюрприз.
На корме возникла дилемма. Нужно было выбирать — подниматься наверх в рубку или спускаться в люк, под палубу. Приятели переглянулись.
— Разделяться опасно, — шепнул Данилов. — Лучше постой здесь на всякий случай, а я проверю рубку.
Ликостратов кивнул.
Алексей быстро взбежал по трапу на верхнюю площадку, где располагалась рубка, а за ней лебедка с небольшой стрелой. Тут же валялись свернутые в бухту трос, пара массивных огнетушителей ярко-красного цвета, распотрошенные деревянные ящики, наполненные повлажневшей от тумана стружкой, какой-то страшный багор с заостренным крюком на конце и еще масса необходимых в речном хозяйстве предметов. А спиной к нему стоял, опершись локтями о железные перила, коренастый широкоплечий человек в кургузой тужурке и черной кепке с высокой тульей. Данилову были видны край его нижней челюсти, покрытый курчавой бородкой, и коротенькая черная трубка, торчащая изо рта. Из трубки клочьями вырывался сизый дымок. Похоже, это был капитан баржи, настоящий морской волк.
Данилов воспользовался тем, что капитан пока не замечал его, и, отступив назад, осторожно заглянул в рубку. Его интересовало, имеется ли на посудине помимо капитана еще и команда. Но сквозь мутноватое, посеченное водяными брызгами стекло он ничего не увидел, кроме пульта управления, рулевого колеса, помигивающей огоньками рации и прочей технической дребедени. Это успокаивало. Однако возникал вопрос: где скрывается Тропинин и не успел ли он в самом деле покинуть баржу каким-то другим путем? Или он прячется внизу, в моторном отсеке? Если это так, сообразил Данилов, то нужно поменяться ролями с Ликостратовым. Пусть следит за капитаном, а он займется авиамехаником. Тот может быть вооружен и соответственно опасен.
Стараясь не шуметь, Алексей спустился на палубу и застал там Ликостратова, который пытался, не снимая шлема, рассмотреть что-то в темноте трюма.
— Все-таки тебе придется снять эту скорлупу, — шепотом сказал Данилов. — И присмотреть за рубкой, пока я спущусь вниз. Тропинин, скорее всего, там.
— А в рубке кто?
— Никого. Но там рядом капитан. Такой знаешь колоритный покоритель океанов. Очень себе на уме мужик. Твоя задача как-то нейтрализовать его. Призови на помощь все свои дипломатические способности. И хватит насилия! Короче, заговори его, пока я ищу нашего земляка.
— Легко тебе говорить — заговори! — проворчал Ликостратов. — А если он не пожелает, чтобы его заговаривали?
— Одним словом, действуй! — перебил его Данилов. — А я пошел.
Он вытащил из-за пояса пистолет и, держа его в правой руке, стал осторожно спускаться по трапу, стараясь не производить лишнего шума. В предрассветной тишине каждый звук казался отчетливее и звонче.
В трюме его ожидала темнота, насыщенная запахом мазута, машинного масла, ржавчины и еще чего-то такого едкого, что глаза сразу заслезились. Данилов засомневался, что такой педантичный и лощеный с виду человек, как Тропинин, станет отсиживаться в этой вонючей дыре. Но по-другому не получалось — наверху его не было, выходить, он тоже не выходил. Данилов вздохнул и стал протискиваться вперед по тесному металлическому коридору, придерживаясь за шершавую стенку, пока рука не наткнулась на какую-то рукоятку. Повинуясь наитию, он повернул ее, и над головой его затлели несколько тусклых плафонов, затянутых металлической сеткой. В этом убогом освещении нарисовались очертания дизеля, переборок и железной приоткрытой дверцы впереди.
Данилов шагнул вперед и потянул на себя дверцу. За ней было темно. Он шепотом выругался — сам-то был сейчас как на ладони со своими тусклыми светильниками, и если бы кто-то находился в соседнем помещении…
А там действительно кто-то находился. Потому что, едва Данилов сунул туда нос, как из темноты шарахнул выстрел.
Его спасло то, что он споткнулся о железный выступ и буквально упал на колени. Пуля свистнула у него над головой, звякнула о борт и пошла тарахтеть, рикошетя о каждый подвернувшийся угол.
Данилов облился холодным потом и, не зная, как еще отвести неминуемую опасность, тоже выстрелил в темноту, никуда не целясь и не собираясь ни в кого попадать.
Собственный выстрел оглушил его.
Чрево баржи наполнилось скрежещущим железным эхом. Что-то шарахнулось в глубине трюма, послышался звук упавшего тела, и он снова обмер.
«Какого черта? Опять труп? Но я не мог ни в кого попасть! Вот так, вслепую, в темноте — это абсурд!»
— Кто там? — позвал он по-французски. — Вы в порядке? Вам нужна помощь?
Из темноты не ответили, но Данилов готов был поклясться, что слышит какое-то шевеление. Кто-то осторожно двигался в носу баржи, шаркал по металлической поверхности, словно что-то искал.
Алексей решил поискать выключатель и отполз к борту, ощупывая каждый выступ на пути. Вскоре ему повезло — он нашел еще один рубильник и сумел зажечь свет. Его взору открылось замкнутое пространство трюма с низкими потолками, наполовину заставленное ящиками, которые были накрыты брезентом. Ничего больше Данилов не увидел, но он чувствовал — за ящиками прячется человек. Человек с оружием. И этот человек не желал идти на контакт.
Данилов присел на корточки и стал пробираться вдоль пирамиды ящиков, подняв зажатый в правой руке пистолет и прислушиваясь к каждому шороху, чтобы не пропустить роковой момент нападения.
Но вдруг случилось нечто заставившее его забыть про человека с оружием. Трюм наполнился гулом, дно судна задрожало, затарахтел дизель, и баржа неторопливо тронулась с места. Она уносилась вниз по Сене в неизвестность.
Глава 17
— Твою мать! — выругался Данилов и вскочил на ноги.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
