– Правда? Ты уверена? Ах, Присцилла-Энн… – Несколько секунд они смотрели друг на друга. – Это приятно? Я хочу сказать: тебе хорошо?
– Хорошо? – Присцилла-Энн засмеялась. – Лучше не бывает.
– А он тебя любит? – Элен схватила Присциллу-Энн за руку. Та опустила глаза.
– Кажется. Я так думаю. То есть прямо он еще не сказал, мы ведь с ним четыре раза виделись. А какой мальчик признается только после четырех встреч? Но… когда он на меня смотрит – понимаешь? – то видно, что да и… – Она внезапно умолкла и стиснула руку Элен. – Если я тебе скажу всю правду, Элен, ты поклянешься, что не проговоришься ни одной живой душе?
– Клянусь, Присцилла-Энн. Честное слово!
– Да? – Присцилла-Энн посмотрела на нее с сомнением, потом вздохнула. – Ну, наверное, мне не надо было бы тебе рассказывать, да я бы и не рассказала, если бы не тревожилась так. Ну, не то чтобы тревожилась, но я все думаю, думаю об этом, просто с ума схожу и… Знаешь, Элен, в чем тут, по-моему, загвоздка? По-моему, взрослые врут, вот что я думаю. Я думаю, они не хотят сказать простую правду, утаивают ее.
– Правду? – Элен с недоумением уставилась на нее. – Какую правду?
– Ну… – Присцилла-Энн привстала, устроилась поудобнее и многозначительно наклонилась к Элен. – Ведь они ни о чем не предупреждают, так как нужно бы. Твердят, что девушке лучше вести себя так-то и не следует делать того-то, а главное не говорят – что тебе самой это очень нравится. То есть так приятно становится. Я не знаю, но только, по-моему, тут перестаешь соображать. Ну, и когда в мозгу у тебя стукнет: пора бы зажечь перед ним красный свет, что происходит? Зажигаешь зеленый, сама того не заметив…
Она замолчала, чтобы поэффектней подать эти сведения, и Элен приготовилась почтительно слушать дальше. Она чувствовала, что все, чего бы ни наговорила Присцилла-Энн, может ей когда-нибудь пригодиться. Присцилла-Энн была на год ее старше – и в следующем месяце ей исполнится четырнадцать! И у Присциллы-Энн были груди, настоящие груди, как у женщины. Может, когда они вырастут и у Элен… если так когда-нибудь будет… то и ей придется искать выхода из таких же трудностей. Зеленый свет или красный – она просто не могла дождаться!
– Хочешь, расскажу, что он делает?
Элен отчаянно закивала, и Присцилла придвинулась к ней поближе. Она подняла палец:
– Первое свидание, понятно? Он меня целует. И едва я к этому попривыкла и вошла во вкус, знаешь, что он делает? Вдруг тычет своим языком и запихивает его внутрь! Ко мне в рот. Помнишь, как Сьюзи тогда рассказывала? Еще сказала, что это французский поцелуй. Когда она рассказывала, я подумала, что ничего противнее в жизни я не слышала, и ведь все знают, что она настоящая шлюшка… Но, понимаешь, он так сделал, и, Элен, богом клянусь, чувство было замечательное. Просто замечательное.
– Ой, Присцилла-Энн! – Элен смотрела на нее округлившимися глазами. Потом нервно хихикнула. – Когда вы встретились в первый раз? В самый первый?
– Погоди, это еще не все. – Присцилла-Энн подняла второй палец. – Когда мы встретились во второй раз, он кладет ладонь вот сюда. – Она указала на самые кончики своих грудей.
– Прямо сюда?
– Да, прямо сюда. Ну, я сбросила его руку, а он выждал и опять ее туда положил. Как-то само собой получилось, понимаешь? Он засмеялся, и я засмеялась, а тогда, понимаешь, тогда он начал двигать пальцами взад-вперед, взад-вперед, медленно так… и по самому кончику, где будет сосать младенец… – Присцилла-Энн покраснела. – И, Элен, так приятно было, что я чуть с ума не сошла. Я знала, что должна была его остановить, но он задвигал очень быстро, а сам прямо извивался, и не успела я оглянуться, как его рука была уже внутри.
– Внутри? – Элен сглотнула. – Под свитером, да?
– Сперва под свитером… – Присцилла-Энн оглянулась через плечо и понизила голос. – А потом прямо внутри бюстгальтера. Я до того удивилась! Просто понять не могла, как это он умудрился. Все застежки были застегнуты туго-претуго… Мне еще раньше так жарко стало, что казалось, они вот-вот оторвутся, – и вдруг чувствую, он совсем расстегнут. А он меня трогает. По-настоящему!
Наступило молчание, девочки уставились друг на друга. Мозг Элен лихорадочно работал: она пыталась вспомнить то, что слышала от других девочек. Все было очень сложно и запутанно. Выше пояса вообще-то можно, она почти не сомневалась, но только не сразу. Не при второй встрече. На пятый раз, или на шестой, или даже еще позже… но чтобы так скоро! Присцилла-Энн тревожно следила за ней и теперь наклонилась поближе.
– Ты думаешь, не стоило? На второй раз? Ты думаешь, он подумает, что я такая? Ты думаешь, он скажет другим ребятам?
– Да нет же, нет! – Элен попыталась скрыть свои сомнения. – То есть если ты его любишь. Если он любит тебя…
– Не знаю… – Присцилла-Энн покачала головой. – Это очень трудно. Видишь ли, мы пока встречались четыре раза. А в пятый увидимся сегодня вечером. Он возьмет отцовскую машину и повезет меня смотреть новый фильм в автокино. И я знаю, он захочет, чтобы мы перебрались на заднее сиденье и…
Она замолчала и посмотрела на шоссе за бейсбольным полем. Там в облаке пыли медленно приближался оранжевый прямоугольник школьного автобуса. Присцилла-Энн встала, отряхнула юбку и подобрала сумку с учебниками. Она посмотрела на Элен, которая медленно поднималась с земли.
– Хочешь на обратном пути зайти ко мне? В магазин. Там как раз бар открылся. Если хочешь, я попрошу, чтобы папа налил нам по бокалу шипучки.
Элен не знала, что ответить, но Присцилла-Энн вдруг засмеялась и взяла ее под руку.
– Ну тебя. Ты всегда мнешься. А почему бы и нет? Чего ты боишься? Своей мамы? Так если она немножко подождет, не беда, верно?
Элен ответила не сразу. Внизу Билли Тэннер поднял голову. Несколько секунд он смотрел в их сторону, потом быстро поднял руку приветственным жестом и тут же опустил. Элен пожала плечами.
– Хорошо, – сказала она небрежно. – Почему бы и нет, один раз?
Присцилла-Энн ухмыльнулась:
– Тогда я тебе расскажу, что было во время третьей встречи и четвертой. – Она помолчала и посмотрела на аккуратную белую рубашку Элен, а потом опять заглянула ей в лицо. – Я и еще кое-что сделаю, если захочешь. Помнишь, ты мне говорила про свою маму – как она не хочет купить тебе бюстгальтер и вообще. Ну так пойдем ко мне, и можешь взять один из моих старых. – Она ткнула Элен в бок. – Я его и не носила почти. Он еще совсем новый. Просто они так быстро росли…
Элен остановилась как вкопанная. Ее лицо стало пунцовым.
– Присцилла-Энн! Правда? По-твоему, мне он нужен?
– Даже очень. Ну, побежали. Черномазый дурак за рулем совсем новенький. Уже поздно, и у меня горло совсем пересохло…
Когда они сбежали по склону и обогнули бейсбольное поле, в автобус уже забиралась толпа школьников. Они оказались последними, и, когда вошли в автобус, свободным оставалось только одно место. Присцилла-Энн ухмыльнулась, щелкнула жвачкой и обвела взглядом сиденья – в поисках талантов, как она это называла.
