– Я подумаю, что можно сделать, – сухо произнесла я. – Позвоню наемному преследователю. Кстати, она дала мне первую кассету. Когда я все прослушаю, то получу более четкое представление о том, что войдет в книгу.
– Кстати, я разузнала про Базза еще кое-что. Кроме того, что он ее муж и менеджер.
– Правда? – Спокойно, сказала я себе, не подавай виду, будто тебе интересно, что она скажет.
– Угадай, с кем он встречался не так давно?
– Женевьева, я понятия не имею. Не тяни. – Что-то не нравится мне ее тон.
– Угадай.
Я подняла руки:
– Не знаю. Сдаюсь.
– С Астрид Маккензи.
– Быть не может.
– Еще как может. Помнишь, я говорила, что видела ее в «Айви» той ночью, когда она погибла. И что она странно себя повела при виде него.
– По-моему, ты не упоминала, что они разговаривали.
– Они не разговаривали. Он сделал вид, будто вообще ее не заметил. А она убежала сразу же, как его увидела. Я слышала, их роман закончился довольно паршиво.
Я вспомнила первую встречу с Баззом. Почему он вел себя так, словно не знал Астрид?
– Откуда ты это узнала? Как давно это было?
– Несколько лет назад, думаю. Это не секрет. Мне сказал один знакомый, и я обнаружила, что об этом знает еще куча народу. Просто до пожара это не представляло особого интереса. А потом кто-то сопоставил факты… Спорим, это вот-вот появится в газетах? А теперь скажи мне, дорогая, этот пожар тебя не разорит? Ты же застрахована?
Я? Вернее, родители? Разумеется, у них была страховка, но не уверена, что она распространяется на летний домик. Я – сущий профан в таких делах. И что насчет бедняжки Анжелы? Покроет ли страховка ее потери? Наверное, нет.
Женевьева ничего не сказала про Фреда. Причина этого проста – я не сказала ей, что в летнем домике нашли труп. Не знаю почему, но мне не хотелось, чтобы она об этом узнала, пока в этом нет необходимости. В «Стандарте» поместили крошечную заметку о том, что некий Фредерик Фокс погиб при пожаре в Ноттинг-Хилл, но если Женевьева и прочла ее, то решила, что это несчастный случай. А поскольку в отличие от Астрид Маккензи я не была знаменитостью, в газете не написали ни слова о том, что произошло это возле моего дома. Поэтому Женевьева не знала, что речь идет о предполагаемом убийстве, и, судя по ее реакции на известие о пожаре, слава богу. Пусть пока довольствуется размышлениями об Астрид Маккензи.
После обеда я отправилась домой пешком, охваченная странным нехорошим предчувствием. Можно потребовать, чтобы меня сняли с проекта Сельмы Уокер, но пока я не собиралась этого делать. По крайней мере, не сейчас. Я знала, что должна отказаться – моя связь с Баззом означала сплошные неприятности. Я нервничала, ведь мне так и не удалось переговорить с ним. По злой иронии судьбы, работа на его жену, похоже, единственный способ поддерживать с ним отношения.
Наконец я решила, как поступить. Я пойду домой и прослушаю кассету. Если материал окажется скучным и предсказуемым, я позвоню Женевьеве и попрошу ее освободить меня от этой работы. Но если он интересный или провокационный, я останусь, напишу бестселлер и сохраню отношения с Баззом.
Я налила себе чаю и нажала кнопку воспроизведения.
По кухне разнесся гортанный голос Сельмы и сообщил, что это только введение и что через несколько дней она пришлет еще пленку. Но стоило ей заговорить, как она меня заворожила. Я стояла посреди кухни с выпученными от удивления глазами и слушала, пока она не замолчала. По стилю материал оказался несколько цветист и мелодраматичен. Казалось, она обращается не ко мне, а к будущим читателям. Как будто она действительно решила сама писать книгу и читала заранее подготовленный текст.
Я хочу поведать вам тайну. Хочу рассказать то, что мечтала рассказать почти три года. Но молчала, потому что боялась и потому что мне было стыдно. Но главное – я была уверена, что мне никто не поверит.
Недавно я решила сбежать из мира террора. Эта книга – способ приблизить мой побег, пролить свет на то, что было сокрыто годами.
Вы знаете меня как Салли Макивэн из сериала «Братство», но у меня, как у любого актера, есть жизнь и за кулисами. Это ужасная жизнь, жизнь, которая едва ли соответствует моему статусу и тому, что я – преуспевающая женщина из обеспеченной семьи среднего класса. Но именно по этой причине я решила, что должна рассказать свою историю. Так люди смогут понять, что моя проблема – это проблема, поражающая все слои общества.
Хотя это история страха и тирании, начинается она в раю. Я родилась в Нью-Йорке, девятого ноября 1946 года и была единственным ребенком в семье. Мой отец – известный хирург, мама – домохозяйка и никогда не работала. Мы жили в десятикомнатной квартире на Парк-авеню, держали прислугу. Лето мы проводили в Хэмптонсе и Мэне, а в феврале ездили на Багамы.
Когда в семнадцать лет я решила, что хочу стать актрисой, двух телефонных звонков отца оказалось достаточно, чтобы обеспечить мне место в элитной школе актерского мастерства. Я мечтала о блестящей карьере на Бродвее, но даже папины деньги не могли купить мне необходимый для этого талант. Наконец я получила роль в сериале «Пока вращается мир», и началась моя карьера звезды мыльных опер.
Но эта книга – не история моей карьеры. Не будет она касаться и моей жизни до того, как я приехала в Англию. О том времени вам надо знать только одно: пятнадцать лет я была любовницей женатого мужчины. Я никогда не питала иллюзий, что он оставит жену. Он был набожным католиком, страдал комплексом вины, и этот вопрос никогда не обсуждался. Даже если бы он сделал решительный шаг и развелся, я вряд ли смогла бы ужиться с его угрызениями совести. И все же, как многие страстно влюбленные «другие женщины», я время от времени предавалась мечтам, в которых его жена неожиданно умирала и он получал свободу.
Моя мечта сбылась – но не так, как рисовало воображение. Судьба распорядилась так, что я сыграла роль в реальной мыльной опере. Когда его жене поставили диагноз «лейкемия» и после долгой и мучительной болезни она умерла, он не пришел ко мне, а женился на сиделке, которая жила вместе с ними и с которой он изменял мне – и жене – несколько месяцев. Многие месяцы я считала, что это самая черная полоса в моей жизни. Я считала, что, если я просто переживу ее, так плохо уже не будет.
Я ошибалась.
Чтобы уехать из Нью-Йорка и всего, что с ним связано, я согласилась на роль в «Братстве» и улетела в Лондон, чтобы начать новую жизнь.
Через год я встретила будущего мужа. Второй раз в жизни я влюбилась и искренне верила, что нашла человека, который отныне будет любить и защищать меня.
И снова ошиблась.
Еще до того, как мы стали мужем и женой, мой так называемый возлюбленный и защитник начал меня избивать, появляться из ниоткуда и швырять меня об стену так, что синяки не сходили неделями.
