— Огромное спасибо, — сказал Себастьян. — Может быть, вы дадите кому-нибудь задание отнести все это к нам в гостиницу?
— Что ж, как пожелаете, — ответил Уйти. Тут Люси вдруг заметила Хейзел, стоявшую в дверях.
— Извини, пожалуйста, — обратилась она к Себастьяну. — Пришла Хейзел. Пойду с ней поздороваюсь. — Приблизившись к двери, Люси сказала: — Не ожидала увидеть вас здесь.
— О, я пришла не на вечеринку. — Хейзел наклонилась и прошептала ей на ухо: — Я помню, что уже дала вам вопрос в колонку Пенелопы для очередного номера, но дело в том, что вчера вечером пришел новый вопрос. И это… Это что-то невообразимое! Надеюсь, вы сможете подготовить материал к среде. Дайте мне знать, если вам понадобится помощь.
Не читая письмо, Люси свернула листок и положила его в карман. Как позднее выяснилось, помощь Хейзел ей не понадобилась. В пятницу вышел свежий номер «Уикли», и Люси ужасно гордилась своей работой.
Пятница, 10 июля 1896 года. № 42
Мое лицо не имеет существенного значения для решения данного вопроса. Насколько я могу судить, женщины этого города не совершали никаких ошибок. Напротив, я бы сказала, что они преуспели в достижении равенства. Только оставив за нашими отцами, сыновьями и мужьями право голосовать, мы сможем претендовать на истинное равенство.
Что же касается ботинок вашего мужа, то должна сказать, что вижу в этом сугубо личную проблему. Каждая женщина должна сама решить для себя, что она будет, а чего не будет делать ради любви.
Глава 16
Люси наблюдала за Себастьяном, изучавшим колонку Пенелопы в свежем номере «Уикли». Она ожидала от него, по крайней мере, таких же лестных отзывов, как в прошлый раз. Но каково же было ее удивление, когда она увидела, что Себ, едва закончив чтение, с размаху швырнул газету на стол. Обжигая лицо Люси гневным взглядом, он проговорил:
— Может быть, тебе пора наконец-то сказать мне правду? Кто она, эта Пенелопа?
Люси судорожно сглотнула.
— Себастьян, что с тобой?
— Иди в кладовую, — велел он. — Я приду туда через минуту.
Не понимая, что вызвало внезапный гнев мужа, Люси побрела в кладовую. Ждать ей пришлось недолго: через минуту она услышала шаги Себастьяна. С решительным видом он вошел в кладовую и осторожно прикрыл за собой дверь. Глядя Люси прямо в глаза, он отчетливо проговорил:
— Ты лгала мне.
Так, значит, ему все известно?! О Господи! Должно быть, он каким-то образом догадался, что колонку Пенелопы писала именно она, Люси! Она пожала плечами:
— Даже не знаю, что тебе сказать…
— Почему бы для начала не сказать мне правду? — Его серые глаза потемнели от гнева. — Вот уже несколько недель всеми правдами и неправдами я пытаюсь хоть что-нибудь узнать об этой загадочной Пенелопе. И вдруг случайно узнаю, что все это время ты меня обманывала!
Ошеломленная, Люси попятилась к двери. Потом все же взяла себя в руки и попыталась объясниться:
— Я… Видишь ли… Как тебе сказать… Я не то чтобы обманывала… Просто не говорила тебе всего, что знала. Главным образом это объяснялось моими обязательствами перед Хейзел. Я не могла обмануть ее доверие. Да, я понимаю, многие вещи мне приходилось от тебя скрывать. Но я не могу назвать это обманом.
— Черт возьми, Люси… — Себастьян покачал головой. — Ты можешь объяснить мне все членораздельно?
— Я… Ну… По-моему, я и так уже все тебе объяснила.
— Нет, ничего ты мне не объяснила! — Он помолчал немного, потом добавил: — Моузли пустил в ход свои связи в Чикаго. Главный редактор «Чикаго трибюн» — его приятель, и он через своих знакомых проверил все чикагские издания. И угадай, что он обнаружил?
Округлив глаза, притворяясь, что не понимает, о чем речь, Люси спросила:
— Что?
— Ни одна живая душа в Чикаго не слышала ни о какой Пенелопе с ее колонкой советов!
По-прежнему изображая удивление, Люси пожала плечами:
— И что же из этого следует?
— А то, что ты пустила меня по ложному следу. И я в результате остался в дураках!
Люси вздохнула с облегчением — ее худшие опасения не подтвердились, ее инкогнито до сих пор не раскрыто. Но в то же время она испытывала неловкость от того, что доставила столько беспокойства Себастьяну.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось потратить столько времени на бесполезные хлопоты. Но я просто не имею права тебе сообщать, где можно найти Пенелопу. Я обещала Хейзел сохранить это в секрете.
Себастьян снова задумался. Затем сказал:
— Хорошо. Я могу понять твою преданность Хейзел. Но ты должна сказать мне хоть что-то. Скажи хотя бы, Пенелопа живет к востоку или к западу от Миссисипи?
Решив, что нет смысла скрывать такую мелочь, Люси с улыбкой ответила:
— К западу.
— В северной части Соединенных Штатов или в южной?
Люси по-прежнему не видела ни малейшего подвоха в вопросах мужа.
— Гм… В северной.
Себастьян кивнул. Судя по всему, он начал успокаиваться.
— А название штата, в котором она живет, начинается с первой половины алфавита или со второй?
В этом вопросе тоже не было ничего страшного.
— Со второй.
— В таком случае Айдахо сразу исключается, — со вздохом проговорил Себастьян. — Ты ведь не захочешь уточнить, с какой буквы оно начинается?
Люси решительно покачала головой:
— Извини, Себастьян, я не могу. Сам понимаешь — Хейзел, мое обещание…
— Да, понимаю. — Себастьян приблизился к Люси вплотную — и вдруг нежно обнял ее. — Я не хочу принуждать тебя, дорогая. Возможно, мы сумеем отыскать Пенелопу, используя те сведения, которые ты мне сообщила.
— Да, возможно. Так, значит, ты на меня больше не сердишься?
— Нет, Люси, я больше на тебя не сержусь. — Он провел пальцем по ее щеке. — У тебя чернила на лице. Не забудь, что сегодня — день прибытия в Эмансипейшен поезда с Востока. Тебе нужно пойти сейчас в гостиницу и переодеться.
