Сказала — и залилась краской, будто сама застыдилась своих слов. Мне пришла в голову мысль, что в данный момент в нашем доме рушится закон сохранения материи. Прежде вещи только прибывали и прибывали, их не становилось меньше. Уборка — это иллюзия, в результате которой убранные вещи лишь перемещаются с места на место, заполняя другое пространство. Подобное ощущение прочно въелось в меня, как зубной камень в зуб. Оно довлело надо мной, как некий непреложный закон. Однако после появления господина Миками законы стали утрачивать кармический характер.
Но что мы действительно ощущали в глубине души? Действительно ли подобные перемены так уж радовали нас? Лично мне было как-то немного зябко…
Протёртый мягкой тряпочкой, экран телевизора сиял, как и всё остальные предметы в нашем доме. Музыкальная программа закончилась, началась сводка новостей. Аканэ нажала на кнопку пульта и уменьшила звук. Губы ведущего стали двигаться беззвучно. Жена, Аканэ и Асаги сконцентрировались на салате. На экране появилось лицо какого-то неизвестного лысого старика-иностранца. Пережеванный бекон и салат превратились в моем рту в какую-то сладковато-горькую массу. В очках Асаги с красной оправой отразилась жёлто-зелёная эндивия.
Мы уже всесторонне обсудили вопрос о полной покраске дома. Жена по телефону связалась с домовладельцем и заручилась его согласием. Теперь уже никто из нас не возражал против этого плана. Нельзя сказать, что наши опасения окончательно рассеялись, но исчезновение байкеров из окрестностей определённо придало нам решимости. Похоже, они больше не будут портить нам стены.
Асаги, видимо, вспомнив о байкерах, воскликнула:
— Если они ещё раз изуродуют Кастро… Этого нельзя допустить! — Но глаза её смеялись.
Жена нараспев продолжила:
— Давайте сделаем всё чистым и красивым. И стены, и сам дом.
Тут всё звуки слились воедино — хруст французской булки на зубах Асаги, фортепьянная мелодия, кряканье селезня. Пытаясь вытащить кончиком языка застрявший в зубах кусочек чеснока, я грезил о белоснежном двухэтажном доме…
Вечером, как и было условлено, наша семья и господин Миками отправились на электричке в специализированный универмаг хозяйственных товаров «Токю хэндс». Господин Миками заблаговременно составил список необходимых вещей. Только взглянув на этот список, я вообразил, как наш серый и тусклый дом начнет сверкать ослепительной белизной на фоне синего неба.
…Краска на водной основе для стен (белая), масляная краска для крыши (зелёная), краска-спрей (белая), растворитель для краски, валик, флейц, кисть с косым срезом, щётка-мастерок, наждачная бумага, шпатель из нержавеющей стали, малярная лента, ванночка для краски…Сначала я предложил покрасить дом в цвет слоновой кости, чуть темнее, чем белый, но господин Миками с несвойственной ему решимостью воспротивился: выражение «White days», например, обозначает благоприятные дни, существующий также в английском языке фразеологизм «Days, marked with a white stone» — также означает счастливые дни. К тому же на Западе, не говоря уже о Востоке, существует поверье, что белый цвет олицетворяет чистоту и невинность… Тут мне вдруг вспомнилось английское выражение «to be in white terror» — «быть белым от страха», я даже почувствовал обжигающий жар в груди. Боже упаси, нельзя быть таким меланхоликом! — молча сказал я себе и заставил себя во всём соглашаться с господином Миками.
Господин Миками прекрасно ориентировался в таком огромном магазине, как «Токю хэндс», словно проработал здесь уйму лет, поэтому на покупки ушло значительно меньше времени, чем можно было предположить. С сумками и пакетами в руках наша пятёрка зашла перекусить в кафе; за ужином мы оживлённо говорили о том, каким красивым станет наш дом после покраски стен и крыши, мы прямо чуяли запах свежей масляной краски.
Дом решили покрасить за два дня — начать в субботу после полудня и закончить в воскресенье. Асаги сладким голоском осведомилась у господина Миками, можно ли ей немного поработать кистью в субботу ещё до обеда. Он ответил каким-то очаровательно-мягким тоном:
— Давайте договоримся так. Те, кто найдет время в будние дни, будут с помощью наждачной бумаги и губки удалять со стен пыль, краску и грязь. Поскольку работать на крыше опасно, то крышу очищу я сам, в субботу, — с помощью щётки-мастерка и проволочной щётки. Всё это требует аккуратности и прилежания, иначе получится скверно. Краска ляжет неровно, местами проступит грязь… Покраска в белый цвет только кажется простым делом, на самом деле это очень трудная работа.
В ту ночь обошлось без рева мотоциклов. Я ждал, когда придёт сон, и представлял себе, как появляются с выключенными двигателями байкеры. Хорошо бы этого не произошло. Хорошо бы они убрались отсюда куда-нибудь подальше, испарились, как бензиновые пары. С этими мыслями я и уснул.
На следующее утро Асаги заметила странную перемену в одном из висящих у подоконника растений. Между толстыми листьями тилландзии, похожими на отсеченные от тела щупальца осьминога, вздулся белый шарик, похожий на жемчужину. Дочь потрогала его кончиком ногтя. Почка словно светилась изнутри, казалось, что она вот-вот лопнет от переполнявшей её белой жидкости. Похоже, то был выпот её мясистых листьев.
Дочь прокомментировала это так:
— Это вздутие появилось не от воздействия внешних факторов. Оно неподвижно. О, да это бутон! Растение выпустило белый бутон… Поразительно!
Белый бутон… Может, прав господин Миками, утверждающий, что белое — это доброе предзнаменование? И бутон — добрый знак, предвещающий перерождение нашего дома, который тоже станет белым-пребелым? Мы и сами были подобны бабочкам, скинувшим свои коконы. Мы менялись тоже. Мы стряхнули с себя коконы, и нам захотелось почистить свою оболочку. Сначала было холодновато, но мы попробовали — и нам понравилось. Мы больше не тонем в наводнении вещей.
Секрет чистоты заключается в избавлении от ненужных вещей. На первый взгляд самая обыденная фраза, однако в ней сокрыт серьезный смысл: нужно безжалостно и хладнокровно избавляться от вещей, которые в данный момент не требуются. Кажется, всё очень просто, но это не так. Если сравнить усилия, потраченные на то, чтобы расстаться безжалостно и хладнокровно с какой-нибудь старой рухлядью, скажем с покупкой по долгосрочному кредиту дорогой новой вещи, то легкость второго кажется даже слегка аморальной.
Как-то господин Миками с лёгкой, лишенной какой бы то ни было иронии усмешкой заметил:
— Нельзя жить, не избавляясь от вещей!
И продолжил с некоторым нажимом:
— Если слово «безжалостно» вам не нравится, его можно заменить на «настойчиво». Если не избавляться от вещей настойчиво и решительно, то…
Он, видимо хотел сказать следующее: поскольку количество вещей увеличивается «настойчиво», то нужно столь же настойчиво избавляться от них. Если бы господин Миками не появился в нашем доме, мы бы никогда не усвоили эту истину и погибли бы, погребённые под горой мусора.
Раньше понедельники, среды, пятницы, первые и третьи вторники были для нас просто днями недели. Кто-то изредка вдруг вспоминал, что это дни, когда приезжает мусороуборочная машина. Иногда мы путали дни сбора мусора или же просчитывались со временем. Сколько раз я вспоминал, что нужно выбросить мусор, когда голубая мусороуборочная машина уже отъезжала от нашего квартала с равнодушно закрытым задним люком… Но сейчас всё мы помнили нужные дни наизусть, как молитву: понедельник, среда, пятница — дни сбора сгораемого мусора, первый и третий вторники — дни сбора несгораемого и крупногабаритного мусора… Понедельники, среды и пятницы, первые и третьи вторники каждой недели стали восприниматься нами как дни храмовых богослужений, мы ждали их поистине с благоговейным трепетом.
