Джек поколебался, потом взялся за хлыст.
— Значит, на Понт-стрит.
Глава 14
Когда Лукас самостоятельно вылез из коляски, то почувствовал себя так, словно его отмолотили полдюжины кулачных бойцов. Если таковой оказывается награда за достойный поступок, тогда уж лучше быть одним из бесенят у сатаны.
— Вот ведь проклятие! — выругался он, повиснув на Джеке.
— Пожалуйста, уложите лорда Хэдли на софу, а я пока отведу сына в его комнату и успокою. — Кьяра указала им на соседнюю гостиную. — Яненадолго.
Стиснув зубы, Лукас кивнул. Ребра ныли не переставая, но он пытался держать себя в руках.
— Лорд Джеймс, в буфете есть бренди. Будьте так любезны, налейте себе и лорду Хэдли. — Помолчав, она добавила: — Уверяю вас, бренди получено прямо от «Уэнделла и Бриггза», и в него ничего не подмешано.
Джек послушался, налил себе и прикончил свою порцию одним глотком.
— Перестань дергаться, — проворчал Лукас. — Когда она вернется, у нее в руках не будет ни волшебной палочки, ни зуба дракона, чтобы заколдовать тебя. — Он удобнее устроился на подушках. — Ты же видишь, леди абсолютно нормальный человек.
Сцепив руки за спиной, Джек подошел к камину, чтобы лучше разглядеть картину над каминной полкой.
— Интересный выбор, — задумчиво проговорил он, внимательно разглядывая акварель с морским закатом.
Лукас знал, что его приятель большой любитель искусства, но хранил это в тайне ото всех, кроме самых близких друзей.
— У господина Тернера острый взгляд и живое воображение во всем, что касается света и цвета, — продолжил Джек. — При этом он разрушает все законы живописной традиции, поэтому многие отрицают его гений.
— Леди Шеффилд не придерживается общего мнения, — откликнулся Лукас. — У нее свое собственное.
— Хм. — Джек медленно повернулся к нему. — Я беспокоюсь за тебя, Лукас.
— К черту! Со мной бывало и похуже, когда, изрядно нагрузившись, я падал с лошади, — остановил он приятеля. — И, как видишь, выжил.
— На этот раз — возможно, — мрачно произнес Джек, — но боюсь… — Он замолчал, когда в комнате появилась Кьяра с подносом в руках, на котором лежали медицинские принадлежности.
— Будьте любезны, подержите вот это, пока я освобожу лорда Хэдли от остатков сюртука. — Она протянула Джеку тазик с горячей водой. — Передайте мои извинения вашему камердинеру, сэр, — пробормотала Кьяра, пуская в ход ножницы. — Пусть он договорится с Уэстоном, чтобы тот прислал мне счет за обновление вашего гардероба. Судя по всему, знакомство с моим сыном имеет сокрушительные последствия для вас.
— Это небольшая цена за возможность отточить собственное мастерство играть в крикет. — Лукас поморщился от боли. — Э… Кстати, о мастерстве…
— Ох, извините. — Занервничав, она стала торопливо резать последние швы на рукаве. — Сейчас я смогу досконально осмотреть грудную клетку. — Ее рука легла ему на грудь, под сердце. — Сделайте глубокий вдох.
Он медленно наполнил легкие воздухом. Было больно, но в то же время весело, потому что еще никто в жизни так не хлопотал вокруг него. Еще ни одну даму не волновали так его синяки и шишки.
— На мой взгляд, все кости целы. — Она забрала тазик у Джека. — Откиньте голову назад.
— Зачем?
— Сейчас мы смоем грязь, а потом наложим особую мазь из арники, которая рассосет отек. А эта настойка из коры ивы снимет боль. Возьмете с собой домой кое-какие средства, которые я сама приготовлю. Будете принимать их ежедневно, через каждые четыре часа, и вам станет легче.
— Да вы настоящий медик, леди Шеффилд, — удивился Джек, глядя, как она растворяет какой-то порошок в стакане воды.
— Помимо занятий наукой, мне очень интересно изучать основы… — она запнулась, — целительства. Что бы там ни говорили обо мне, лорд Джеймс, это зелье не превратит вашего друга в лягушку.
— Простите, если у вас сложилось неправильное впечатление обо мне, — начал оправдываться приятель. — Мне совершенно не хотелось вас обидеть.
— Не надо извиняться, сэр. — Кьяра повернулась к Лукасу в профиль, и в косом солнечном свете он вдруг увидел, как она молода и какой у нее беззащитный вид.
И как она красива! Волосы сияли золотом, тонкие вьющиеся пряди подчеркивали изящную лепку лица.
— Мне известно, что говорят у меня за спиной, — продолжила Кьяра. — Вы не виноваты в том, что на ум вам пришло самое худшее.
— Джек достаточно умен, чтобы ни о ком не судить на основании слухов, — вступился за него Лукас. — Я прав, Джек?
— Я твой друг, разве не так? — парировал Джек. — Это говорит о моей преданности, а не о здравом смысле.
Наклонившись, Кьяра скрыла улыбку.
— Я все еще не поблагодарила вас за помощь, сэр. Не знаю, как бы я справилась с двумя перемазанными особами мужского пола, чтобы самой довезти их до дома.
— Не сомневаюсь в том, что вы сами со всем справились бы, мадам. — Тон у Джека заметно потеплел.
Лукас слегка выпрямился.
— Как Перегрин после первого перенесенного шока? Вы уверены, что его не задело копытами?
— Для него это небольшая встряска, не более того. — Кьяра наложила еще мази ему на разбитую челюсть. — Больше всего он беспокоится о вас. Только благодаря обещанию дать ему полный отчет о вашем состоянии удалось удержать его наверху.
— Надо будет увидеться с мальчуганом и заверить его, что рука у меня заживет и будет как новенькая. — Лукаса невольно пробила дрожь, когда он вспомнил, как летел на малыша огромный конь. — Вы уверены, что он не пострадал?
— В его возрасте дети очень гибкие, — сказала Кьяра. — Меня больше беспокоите вы. Пожалуйста, не двигайтесь.
Лукас только закатил глаза, увидев, с каким странным выражением на него смотрит Джек.
— Теперь понятно, что ты в хороших руках, Лукас. Не возражаешь, если я откланяюсь? — спросил приятель. — Я опаздываю на встречу. Мистер Пурди покажет свое новое охотничье ружье. А старый ворчун терпеть не может, когда опаздывают.
Лукас отмахнулся:
— Обо мне не беспокойся, Джек. Я без труда доберусь до дома сам.
— Ну, тогда удачи. — Джек учтиво поклонился Кьяре. — Был рад познакомиться с вами, леди Шеффилд. — Направившись к двери, он повернулся и добавил: — Постарайся поберечь себя, Лукас. После стольких лет, когда я как мог старался, чтобы твою тушу не покалечили, мне будет жаль, если мои усилия пойдут прахом.
Дверь за ним захлопнулась, Кьяра как раз закончила обрабатывать ссадины на лице Лукаса.
— Вы, наверное, давным-давно знаете друг друга. — Забыв про стыдливость, она принялась расстегивать оставшиеся пуговицы на его сорочке.
