Тогда Диккенс шлепнулся прямо на мешок, задыхаясь и стискивая себя руками. Меня трясло. Стильная Девчонка подпрыгивала у меня на пальце. Снаружи в загородке для цыплят вовсю трещала белка, вне всякого сомнения, разбуженная нашими криками.
— Нечестно, — твердил Диккенс, — нечестно.
— Ну ты меня и напугал, — сказала я.
— Нет, это ты, ты меня напугала. Так нечестно.
Он раскачивался взад и вперед, не сводя глаз со своих ботинок, и что-то бормотал себе под нос.
— Но я же не нарочно, — уговаривала я его. — Просто я увидела этот зоопарк, когда шла рассказать тебе новость, и от этого все забыла и подумала: интересно, умерли они или просто застыли во сне? Наверное, поэтому мы с тобой и напугались: вид у них страшноватый.
Диккенс вскинул голову, его глаза пылали, он воскликнул:
— Все ты врешь, потому что Делл снова их оживляет. Да, оживляет. И люди так счастливы, когда они приносят ей своих дохлых собак и кошек, а она, как Иисус, снова делает их живыми. И это тоже она делает. — И он вскинул руку, указывая на лампы, скамейки и термометры на столе. — Их она продает в городе, когда ездит туда. Она художник — так она сама говорит — и целитель. — Тут он мотнул головой в сторону животных на полках. — А они совсем не страшные, они друзья, а ты пришла и меня напугала, так нечестно. По-моему, я сейчас упаду в обморок.
— Прости меня, пожалуйста, — сказала я, подходя к нему поближе. — Больше никогда так не делай, а то я умру, понятно?
— Понятно.
Я обняла его, обхватив за плечи, и стала гладить по шее той рукой, на которой у меня была Стильная Девчонка.
— Наверное, мне тоже нужно попросить прощения, — сказал он. — Мне так кажется.
Скажи ему, думала Стильная Девчонка. Скажи. И, придвинувшись поближе, я шепнула ему в самое ухо про ребеночка. Я сказала, что он теперь мой муж и у нас скоро появится Классик; она будет нашей Барби-дочкой.
— И тогда мы построим замок, а Делл выйдет замуж за моего папу. Но сначала ты должен показать мне динамит.
Он замер.
— Не знаю. С этим ребенком все так странно. И потом, не умею я строить замки. Я не знаю, как это делается, не знаю.
Тогда я прошептала:
— Если ты покажешь мне свой секрет, я буду любить тебя вечно.
Он прижался головой к моему лицу. Наши щеки соприкоснулись.
— Я покажу тебе свой секрет, — сказал он. — Но только один разочек. И не сейчас, потому что мне надо разобрать этот мешок до возвращения Делл. Вот закончу, и мы пойдем в мамин дом смотреть мою комнату, ладно? А то, если я не разберу этот мешок сегодня, мне не дадут есть. Так что подожди, ладно? Только не трогай ничего. Тебе вообще не положено здесь быть. Это место Делл.
— Хорошо, — сказала я, отходя подальше, — я подожду моего миленького. Ты мой глупышка.
И стала смотреть, как он медленно встает, поворачивается ко мне спиной и склоняется над мешком. Его движения были вялыми и неуклюжими, неловкость объяснялась отсутствием координации, и еще он так косолапил, что каблуки его сапог все время заворачивались внутрь. Скоро мне стало скучно, и я выползла наружу, пригибаясь, чтобы не задеть рукоделие Делл, ни на секунду не забывая о гадюке, приготовившейся к броску.
На улице стоял такой яркий день, что я на миг ослепла; сощурившись и прикрыв глаза ладонью от солнца, я остановилась у загородки для цыплят.
— Я пленница.
Белка продолжала болтать. Она нервно бегала по жердочке туда-сюда и то и дело посматривала на меня искоса.
— Делл заморозит тебя заживо, — сказала я. — Будешь стоять с летучей мышью или рыбой во рту.
— Придется ей сначала меня убить, а иначе ей не заморозить меня заживо. Я же не какая-нибудь дохлая собака или кошка. Я белка.
— Мы тебя выручим, — сказала Стильная Девчонка.
В загородке, где сидела белка, была небольшая дверца, которая закрывалась на крючок.
— Давай ты, — сказала я кукле. — Не хочу, чтобы мне влетело.
Стильная Девчонка не дрогнула. Я и глазом не успела моргнуть, как она уже откинула крючок.
— Ты свободна.
Можно было распахнуть дверцу и показать белке мескитовую рощу за стеной лисохвоста и сорняков. Там, среди деревьев, она могла бы найти себе приют. Но, как мне ни хотелось ей помочь, я не стала этого делать. Хватит того, что я отперла дверь.
Потом я заглянула в сарай, проверить, не заметил ли Диккенс, что мы тут наделали. Но он стоял задом к двери, по локоть запустив руки в мешок, и я поняла, что он ничего не подозревает. А когда я снова бросила взгляд на загородку, дверца уже болталась на одной петле; пленница ускользнула. Шустрая она, эта белка. Сразу сообразила, что делать, куда бежать и где прятаться. Второй раз ее уж точно никто не поймает, — и, чувствуя, как солнце пригревает мои руки и плечи, я радовалась за нее.
Глава 21
В тот день мы с Диккенсом стали привидениями.
Пока мы на цыпочках поднимались вверх по лестнице, он сказал:
— Нельзя будить маму, поэтому разговаривать громко тоже нельзя, только в моей комнате.
И, снизив голос до шепота, он добавил:
— А пока будем говорить вот так.
— Мы тихие привидения, — сказала я. — Твой дом — это пещера ведьмы, но мы станем невидимыми, и нас не поймают.
Он ухмыльнулся:
— Ага, здорово. Хорошая мысль. А то Делл меня вздует, если застукает здесь с кем-нибудь.
Молчком, держась за руки, мы вошли в дом-пещеру через кухню, и едва за нами затворилась дверь, как солнечный свет кончился. Мне даже показалось, будто я стала совсем слепой, как Стильная Девчонка, но Диккенс легко находил путь в темноте и вел меня за руку. Мы, как два духа, скользили по коридору, почти не касаясь натертых до блеска половиц, и вдыхали знакомую смесь запахов лака и лизола в едва разбавленной светом кошки-ночника темноте.
На что тут похоже? — спросила Стильная Девчонка.
«На Хэллоуин, — подумала я в ответ.— В такой черноте запросто могут водиться болотные люди, а случайно залетевшая пчела наверняка подумает, что настала ночь и пора спать».
Все двери, мимо которых мы проходили, были заперты — все, кроме одной, за которой я разглядела смутные очертания звериной головы, похоже что лосиной, — она висела над диваном, а ее огромные рога загибались наверх, едва не касаясь потолка.
Диккенс продолжал тянуть меня за руку, пока мы не повернули за угол, где не было даже ночника. Что там? Другой коридор? Или дверь?
На что тут похоже?
Не знаю. Понятия не имею.
Он отпустил мою руку. И вдруг раздался щелчок и над нашими головами вспыхнула лампочка — так ярко и неожиданно, что я снова на мгновение ослепла.
