если тебе интересно, я.
Совершенно не интересно, но я и этого сказать не смогла. Лишь сидела, сгорбившись и рассматривая этот чёртов браслет. Ничего особенного, тонкая полоска металла без символов и прочей атрибутики. Но какой же коварный…
Осознание, что я влипла, навалилось как-то разом. И понимание, что я наедине с сумасшедшей девушкой — тоже. И почему я не послушала инстинкты и не сбежала сразу? Хотелось узнать, как именно сестрица испоганила жизнь брату? Узнала. Только что мне с этим знанием делать на том свете, если он существует, конечно?
— Поднимайся, — скомандовала Наора. — И присядь вот сюда, — когда я поднялась, увидела, что она указывает на стул своим изящным пальчиком с таким же изящным маникюром нежно-розового цвета.
Я села на стул и посмотрела в глаза сумасшедшей. Она больше не пряталась за маской воспитанности. Передо мной было настоящее чудовище — кровожадное и бездушное. Вот кого нужно запирать вдали от живых людей, а вовсе не Адриана.
Воспоминание о драконе всколыхнуло медленно текущие мысли, но… Не знаю, что с ним сделала сестрица, а я чувствовала, что Ри не успеет ей помешать. Стало обидно. Я только-только поверила в своё счастье, нашла своё место в мире, пусть совершенно чужом и мне незнакомом. Познала все грани настоящей любви и… Вот так закончу свою жизнь? От рук дурной ревнивицы?
— Знаешь, а я ведь верила, что смогу сломать Адриана, — фыркнула девица, останавливаясь напротив меня и изучая внимательным взглядом, словно букашку под микроскопом. — Он же мужчина, рано или поздно не выдержал бы, — Нора поиграла бровями, чтобы я точно поняла, о чём она толкует. — Но тут заявилась ты.
Я и без поигрываний поняла её посыл, и даже нашла в себе силы ответить:
— Ты никогда не думала, что его братские чувства к тебе ничто не изменит? И он лучше отправится в дом удовольствий, чем заглянет под юбку собственной сестре?
— Молчи! — взвилась больная и отвесила мне звонкую пощёчину, отчего в ушах зашумело, но боли я не почувствовала.
«Видимо, не такая уж и сильная у него рука», — подумала флегматично, потому что возможность выражать свои мысли словами у меня отняли.
— Я ему не сестра, — змеёй продолжила шипеть девица. Впрочем, руки она распускать больше не спешила. — Я любовь всей его жизни, просто он ещё этого не понял.
Говорить я не могла, а вот ядовито ухмыляться — вполне. Какая поразительная логика! Её упорству, если бы оно было направлено в мирное русло, можно было бы позавидовать.
— И вообще, — добавила она, немного успокаиваясь, и будто бы не замечая моей ухмылки, — его отец виновен в смерти моих родителей. Не предумышленно, конечно, просто так получилось, но именно поэтому их семья обязана мне отдать то, что я желаю. А я желаю Адриана!
На последнем слове она топнула ногой, словно маленькая девочка, которой захотелось куклу последней модели, а злые взрослые ей её не купили.
— Адриан знает, что мы созданы друг для друга, — на её губах появилась мечтательная улыбка. — Поэтому он не станет сдавать меня, наоборот, вновь подтвердит перед ищейками свою вину, и мы с ним сможем жить вдали от всех. Наслаждаясь друг другом.
Её выводы и ход мыслей поражали меня всё больше. То есть, она уверена, что Ри, узнав о её поступке, не станет сдавать двинутую сестрёнку полиции, или кто у них тут заведует охраной правопорядка, и оставит всё, как есть?
«А что, если так и будет?» — пришла внезапная мысль, болью отозвавшаяся в сердце.
Вспомнился сияющий взгляд мужчины, его жаркие прикосновение и обещание быть со мной всегда… Но где же он сейчас, когда так мне нужен?
— Ты мне мешаешь, поэтому, — Нора взмахнула рукой и мне вдруг стало нечем дышать. Но даже сквозь оглушившую меня панику, я смогла расслышать, как хлопнула входная дверь.
Сумасшедшая тоже это услышала, поэтому оказалась за моей спиной, а в её руке откуда-то появился нож. Его остриё коснулось нежной кожи на шее, но это меня не испугало. Напротив, я смогла выдохнуть с облегчением, потому что невидимые путы, сжимавшие моё горло, исчезли.
— Нора! — раздался грозный рык Адриана, а вскоре и он сам оказался в дверях библиотеки. На дракона было страшно смотреть — зрачки вытянулись, и на скулах проявилась чешуя. Но не это было пугающим, нет, а его злость, что затопила комнату удушливым горьким запахом.
Мысль почему я чувствую запах, если не ощущаю свою пушистую красавицу, утонула в ещё одном рёве:
— Если ты не отойдёшь от неё, Нор-р-ра, я за себя не р-р-ручаюсь! — Ри не стал останавливаться, явно веря в благоразумие сестрицы, и пошёл к нам напролом.
Вот только эта девица и понятие благоразумия — вещи абсолютно не совместимые. Наора сильнее надавила на нож и по коже покатилась капля. Кровь.
Адриан остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Злость сменилась страхом, что так отчётливо был виден в его глазах.
— Не стоит меня недооценивать, — прошипела девушка, впиваясь ногтями второй руки мне в плечо. — Ты же знаешь, любимый, я пойду на всё, чтобы быть с тобой!
На слове «любимый» Адриан скривился, но остался на месте, поверив сумасшедшей.
— Что ты хочешь? — пытаясь обуздать эмоции, выдавил он.
— Я? — вполне искренне удивилась Нора. — Тебя, конечно же!
Кто бы сомневался, что она потребует именно этого.
— Хорошо, — покладисто согласился Ри, на что я удивлённо округлила глаза. Думаю, не только я, Наора, скорее всего, точно так же удивлена. Даже перестала давить ножом на кожу. Но дракон имел неосторожность продолжить: — Только отпусти Марго и мы всё решим.
Девица поняла коварный замысел брата и прошипела:
— Ни за что! Я убью её и тогда ты будешь только моим! — следом за словами, она чуть замахнулась, намереваясь воткнуть нож и покончить уже со мной.
Я зажмурилась. На самом деле, мне не было страшно, просто я не хотела видеть ту боль, которая отразиться в глазах дракона.
— Айриш! — проревел Адриан и… Что-то громыхнуло, потянуло гарью и цепкие руки Наоры, вместе с хозяйкой, попросту исчезли, тут же сменившиеся заботливыми, такими знакомыми объятьями.
Глава 22
Открыв глаза, я утонула в сияющем взгляде дракона. Нет, злости в нём уже не было, лишь только тревога и страх.
— Марго, — прошептал он и обнял с такой силой, что у меня, кажется, рёбра хрустнули.
— Осторожнее, — просипела, пытаясь поднять руки и обнять его в ответ. Собственные конечности слушались меня с трудом, но уже радовало, что я была не безвольной куклой в руках
