голове.
— Проклятье, на тебя упала моя клюфка. Профти. Дай пофматрю.
Амурский аккуратно осматривает мою голову и тяжело вздыхает.
— Сильно болит? — уже нормально спрашивает. — Раны нет — это хорошо. Нужно ехать в больницу! — решительно отрезает.
— Не нужно, — наконец, прихожу в себя.
— А вдруг сотрясение?
Открыв глаза, вижу перед собой не на шутку встревоженного Севу. На губах у него кровь. Видимо, сильно я его укусила. Хорошо ещё, что язык не откусила.
Меня пробирает на истерический хохот.
Вот тебе и страсть, блин! Без травм не обошлось!
— Точно сотрясение, — хмуро заключает Сева, наблюдая за тем, как я вытираю слёзы от смеха.
— По-моему, мы уже слишком стары для таких эксцессов, Сева, — смеясь, произношу.
Он и сам нервно усмехается. Его губы подрагивают, будто он сдерживает смех, но все же не выдерживает. Мы хохочем как припадочные, пока не начинаем задыхаться.
— Идём, пампушка, лучше все-таки приложить к твоей голове что-то холодное, — успокоившись, говорит.
Он за руку ведет меня в кухню-студию. У него точно такая же планировка, как и у меня. Ремонт, конечно, первоклассный. Кожаный диван, навороченный телевизор с приставкой, кухня мечты с островом, с той самой гранитной столешницей, которую я собиралась приобрести, когда на мою голову свалится миллион долларов. Чисто, а еще пахнет борщом.
Да ладно? Серьезно?
Принюхиваюсь.
Точно борщ. Красный.
Сева усаживает меня на диван, а сам идет к холодильнику, открывает морозилку, достает оттуда кусок мяса и оборачивает полотенцем.
— Мы не стары, пампушка, это просто одна неудача. Знаешь, как говорят: «Чем дольше ожидание, тем острее удовольствие», — подойдя, протягивает мне лёд.
Взяв лед у него из рук, прикладываю к ушибленному месту. Шиплю и морщусь от боли и холода.
— Может, это просто «знак», что не стоит?
— Протестую, — безапелляционным тоном заявляет. — Никаких «знаков» в нашем случае. Никаких, Горошек. Тебе точно не нужно в больницу? — уже серьезнее спрашивает.
— Нет, все в порядке. Правда. Я больше испугалась. А ты как? — робко интересуюсь, косясь на его рот.
— Жить буду, — беспечно хмыкает.
Мы замолкаем. Сева сверлит меня взглядом. Я буквально вижу в его глазах вопросы, которые он не решается задать.
— Сева, — прочистив горло, начинаю, — Миша приходил, чтобы забрать свои вещи.
Амурский присаживается рядом со мной на корточки, берет мои руки свои и произносит:
— Ася, прости. Я вспылил. Ты вообще не обязана передо мной отчитываться. Просто… — прикусывает губу, сводя брови к переносице. Сглатывает, сжимая мои руки. — Хоть я и не подаю виду, но меня задел твой отказ, но я просто думал, что ты не готова. И я готов был ждать, а когда увидел у тебя этого… — брезгливо кривится, — подумал, что вы помирились, и я вообще себе все придумал. Ты мне нравишься, и я не шучу. Я стараюсь все делать правильно, а получается…
— А получается как всегда, — заканчиваю за него.
— Именно, — нервно усмехается. — Пошли на свидание, — выпаливает, прежде чем я успеваю ответить, он добавляет, — не отвечай сейчас. Я уезжает на два дня. У меня игры. Приеду и ответишь, договорились?
И что ты будешь делать с этим парнем?
— Договорились, — обреченно отвечаю.
Хотя, признаться, в душе я почему-то радуюсь.
— Отлично! — подскакивает, хлопая в ладоши. — Ты ужинала?
— У тебя борщ? — невинно хлопая глазами, спрашиваю.
— Хочешь изведать моего борща, Горошек?
Господи, ну почему из уст этого парня все звучит с сексуальным подтекстом?
— Насыпай, — закатываю глаза, поднимаясь.
Мы с Севой ужинаем, болтая о мелочах. И вот, какие выводы я для себя делаю:
Первое — Сева не шутил, когда говорил, что умеет готовить. Знаете, если он будет готовить мне такой борщ каждый день, я готова расплачиваться натурой.
Второе — мне с ним легко. Легко обсуждать работу, дела, шутить. Я не задумываюсь о том, выгляжу ли глупо и некрасиво, когда смеюсь с набитым ртом.
Третье и, пожалуй, самое важное — как бы я не пыталась этого избежать, но он уже мне нравится. Я могу сколько угодно тянуть с этим свиданием, тратить время на размышления о том, что будет, если у нас ничего не получится, но это не отменяет того факта, что я уже втрескалась в него.
Ага. Ещё в школе.
Должно ли мне быть стыдно, учитывая, что я только вышла из отношений?
Может и должно, но мне ни капельки не стыдно. В конце концов, что насчёт тех людей, которые будучи в отношениях заводят их с кем-то другим?
Уходя, Сева выпихивает мне в руку ключи от своего «тигра» со словами:
— Не смей спорить.
А я и не собираюсь. Он же хочет свидание, верно? Пусть тогда ухаживает. Кто я такая, чтобы спорить с этим властным мужчиной? Да и спорить, откровенно говоря, нет ни капельки желания.
Глава 21
И все-таки, родственники — это неизбежное зло. От них нет никакого спасения. Сами посудите: я с ними не живу, но они до сих пор раздают мне советы.
Может, поменять номер телефона?
Проклятье, они знают мой адрес! Нет, пусть лучше звонят, чем приезжают.
— Мама, ну какой таролог? — обреченно вздохнув, закатываю глаза.
— Артемида. Она не только таролог, а ещё астролог и нумеролог! — с энтузиазмом выпаливает на том конце трубки.
Видимо, тут я должна завизжать от счастья. Только мне хочется не визжать, а биться головой об стену.
Серьезно? Таролог?
Люди шестьдесят лет летают в космос, изобрели интернет и телефоны, но гадалки, конечно, вне всякой конкуренции. Боюсь, в борьбе с ними даже искусственный разум проиграет. Он к чертям собачьим взорвется, потому что, знаете, сложно бороться с людьми, которые ночью ходят на перекресток закапывать монетки.
— Ох, ну если ещё и астролог и нумеролог, то это, конечно, другое дело, — мой голос полон иронии, но мама пропускает ее мимо ушей.
— Вот именно! Это не какой-то там шарлатан! У человека и образование, и рекомендации!
Стесняюсь спросить, это случайно не та самая знаменитая школа «магии и волшебства»? Про это образование она говорит? А рекомендации наверное сам Мэрилин написал. С того света на экзамене поди вызывали.
— Мам, пожалуйста…
— Ася, это не шутки! — строго отрезает. — Ты должна проверить свою совместимость с
