опустилась до такой ужасной лжи.
— И откуда вы это знаете, господин Инквизитор? — С противной улыбкой спросил у него толстяк, положив руки на живот. — Она ведь из прихода Святопламени, а не нашего герцогства.
— Я лично поговорил с каждым свидетелем. — Ответил ему обвинитель, сделав несколько тяжелых шагов на встречу. — Лицом к лицу. Со всеми доступными мне умениями. Наедине. Каждый из них говорил полную правду, искренне говоря что готов поставить на кон свою душу. Барон Михаил преступник, нарушивший законы Эльрата и должен понести заслуженное наказание!
— Тоже самое говорил его благородие и его люди. — Не остался в стороне адвокат, тоже сделав несколько шагов вперед. Со стороны это была достаточно сюрреалистичная картина — в отличии от толстяка, инквизитор был бывалым воином, полностью состоящим из мышц и сухожилий. Даже его свободная ряса не могла полностью скрыть той силы, которой обладал священник, который, судя по отличительным знаками на молоте, был ветераном Войны Серого Альянса и наверняка лично проломил много демонических голов.
Вот только между этими двумя, не смотря на разницу в силе и положении, сейчас натурально летали искры и никто не собирался уступать.
«Даже жаль их разочаровывать» — Подумал я, ведь решение по делу было принято еще до начала суда.
Признаюсь, когда мне неделю назад пришло письмо из герцогства Волка с описанием художеств, которые учинил стоящий передо мной на коленях урод, то первым же моих порывом было позвать Киранеля и попросить использовать Божественную месть — одно из немногих заклинаний Магии Света, которое наносило прямой урон, который зависел от количества убитых разумных существ.
Вот только повнимательнее прочитав послание и поняв кто решил повеселится на чужих землях, мне пришлось отказаться от идеи немедленно натянуть одному уроду сову на глобус.
Все дело в том, что папаша этого барончика оказался лордом моего герцогства, что сильно осложняло дело.
Вообще в империи существовало шесть благородных титулов:
Император — наивысший и в единственном числе.
Герцог — коих во всем государстве было штук 6, по числу областей, за исключением коронных земель.
Лорд — благородные, в собственности которых находились большие земельные угодья и, зачастую, несколько крупных городов. Таких в моем герцогстве было всего штуки 4.
Пэр — аристократы более мелкого ранга, но все равно владевшие не малыми участками пахотных угодий и минимум одним средним или несколькими мелкими городами. Среди моих вассалов насчитывалось всего двенадцать пэрских семей.
Следующими шли бароны. Обычно в их владении были лишь маленькие города, с окружавшими их землями, из-за чего их было гораздо больше, чем пэров и лордов. До сир пор помню, как мучился пытаясь запомнить гербы и девизы 54 баронских родов, к которым недавно добавился еще один.
Ну и простые рыцари, коих среди аристократии было подавляющее большинство. Владея лишь небольшим поместьями, которые обеспечивали их едой, свитой и деньгами на снаряжение, они большую часть жизни проводили на службе у вышестоящих дворян, выступая главным ударным кулаком империи.
Так к чему все это?
Дело в том, что я не мог просто так портить отношения с отцом Михаила, лордом Алексеем. Да, из-за специфики моей семьи и того, что большинство древних вассалов последовало за Грифонами в земли Соколов, у меня было гораздо больше власти, чем у остальных герцогов империи. Мне напрямую подчинялись 23 баронских рода и половина рыцарей герцогства, из-за чего по силе я превосходил почти всех лордов и пэров вместе взятых. Но это не значило, что мне можно было плевать с высокой колокольни на мнение аристократов.
С одной стороны в империи не было традиционного для феодального строя правила, где правитель лишь первый среди равных. Причин было много, начиная от ангелов, которые прямым текстом признавали власть императора и выступали только на его стороне в любых конфликтах, за редким исключением в виде герцогов, заканчивая наличием такого простого слова как честь.
Да, да, та самая честь, об которую в моем родном мире всегда ноги вытирали, подспудно считая слабостью и признаком дурака. Для местных же честь была одной из милостей, дарованных Эльратом. И для истово верующих рыцарей, которые за счет веры зачастую были сильнее их более прагматичных коллег, что в мире, где сила была гарантом выживания было важно, честь была не просто словом.
Честь была жизнеполагающим принципом, за который не стыдно было отдать жизнь. Как тот же паладин, стороживший гробницу Николаса в оригинальной игре и готовый ради этого умереть. Это укрепляло вертикаль власти в государстве и делало жизнь гораздо проще, ведь когда ты знаешь что у большинства местных шкурный интерес не стоит на первом месте, то гораздо реже начинаешь оглядываться за спину.
Но это не значило, что все было идеально. Попадались такие кадры, как сидевший передо мной барон. Следующие букве божественного закона, а не его духу, представляющие из себя идеальных земных аристократов, готовых на все, чтобы укрепить свои владения и подгадить ближнему своему.
На самом деле взаимная грызня была не редкостью в империи — даже самые порядочные и благородные лорды могли поцапаться с соседом за небольшой луг для выпаса скота или водопой, куда чаще приходила дичь из окрестных лесов. Обычно такие споры решали их сюзерены, стараясь быть более-менее беспристрастными, ведь за такими судами внимательно следили остальные дворяне и если они видели несправедливость решения, то могли как просто возмутится, так и восстать. Ведь с одной стороны справедливость это одна основ веры в Эльрата, а с другой если их сюзерен начнет покровительствовать одному из вассалов, то тот окончательно обнаглеет и начнет лезть уже к ним.
Но герцогства имели границы и с другими землями, где тоже жили люди и главенствующие над ними дворяне, но с другой культурой, сюзеренами и, иногда, исповеданием. Такие отличия стирали в умах большинства многие барьеры, останавливающие их от низменных желаний.
Ведь ограбить соседа как-то странно — он вроде как свой, у вас может быть даже родня дальняя есть, живет он как ты, молится как ты, детей называет также как ты. В общем отберешь у него что-нибудь и кошки на душе скрести будут. Да и другие соседи на тебя будут пальцем тыкать.
Но погодите минутку!
Ведь за рекой живет другой человек. Он и разговаривает иначе, и имя у него странное, и в бога неправильного верит. В общем, его уже можно ограбить и убить, и большинство тебе даже спасибо скажет.
Простейшая человеческая реакция — уничтожать чужаков, ведь они чужие (такая вот тавтология) и
