обнаружили.
Когда время перевалило далеко за полдень, Юра предложил прерваться на обед. Мне особо есть не хотелось, жара и усталость глушили аппетит. Дамир настоял, чтобы мы протопали ещё пару километров, хотел проверить одно место. Сказал — если сейчас поедим, то разморит, вообще задницу никуда отрывать не захочется и считай — накрылся на сегодня «коп».
Это место он взял на карандаш, когда готовился к сегодняшнему рейду. Списался с кем — то из «старой гвардии» копателей, которые ещё были в деле. Они дали ему верную наводку, как минимум, гипотезу, которую стоило проверить. Сопоставив советские боевые донесения, немецкие журналы боевых действий и протокол допроса одного пленного — вырисовывалась определенная картина. В ходе боёв, которые здесь вёл один из полков советской 178-ой стрелковой дивизии, немцы отрезали в этом лесу почти целый батальон этого полка. Батальон немцами был частично рассеян, а частично уничтожен. По воспоминаниям одного из взятых в плен бойцов батальона: немцы заставили пленных выкопать яму и вместе с «хиви» (добровольные помощники из числа пленных и перебежчиков) стащить в неё тела погибших красноармейцев и закопать.
Вот предполагаемое место этой братской могилы мы и шли проверять. Человек, с которым общался Дамир, сказал, что он со своими товарищами даже начал её копать, зашурфились, сняли слой грунта, но не хватило времени, был поздний вечер и они уехали домой. Потом зарядили дожди, а дальше товарищам стало некогда. В общем, как — то всё руки не доходят, решил сделать широкий жест и «подарить» этот раскоп Дамиру.
Пока шли до места, я всё думал — почему ни Юра, ни Дамир ничего у меня не спрашивают? Они знают про кольцо? Знают про бредовое задание, на которое я подписался? Знают истинную причину, почему их пристегнули ко мне? Нужно уточнить, может им вообще другую сказку рассказали, и они думают, что мы ищем что — то конкретное и материальное?
Знакомец Дамира не обманул, похоже, что место было — то самое. Начатый раскоп был не в лесу, а в поле, неподалёку. Мы приступили к делу, стали расширять и углублять уже начатый раскоп. Минут через пятнадцать из земли полезли первые признаки того, что здесь лежат бойцы: истлевший, но ещё узнаваемый кусок шинели, бакелитовый мундштук, ложка и кусок маленького зеркала, с которого уже слезла амальгама. Следом пошли и фрагменты человеческих костей: рёбра, берцовые, плечевые и другие…
Я отложил лопату, нащупал в кармане кольцо, уже собираясь озвучить свой крайне дикий и бредовый вопрос, но меня опередил Дамир:
— Давай, Олег, надевай. Провели инструктаж? Знаешь, как работать с кольцом?
От неожиданности, я даже осел на край окопа. Его вопрос звучал так непосредственно, словно речь шла о чём-то совершенно обычном, будничном.
— Так вы в курсе? Я боялся спрашивать и показывать кольцо, раньше времени, думал — покрутите пальцев у виска, соберёте вещи и свалите. Получается, что я один, из присутствующих, не верю в эту побрякушку?
Дамир с Юрой переглянулись и мне показалось, что в первый раз за день они улыбнулись и поняли друг друга без слов.
— Да в курсе, в курсе… Давай, надевай кольцо на любой палец, тут не принципиально какой. — сказал Юра и махнул рукой, будто объяснял мне что — то элементарное, как например, поменять батарейки в пульте или перевести время на ручных часах.
— Всё верно, надевай и коснись поверхностью кольца останков, прижми его к любой из костей, а потом всё должно начаться… — всё также спокойно сказал Дамир.
— Что должно начаться? Как это вообще будет, мужики? — я будто услышал свой голос со стороны и понял, что он выдаёт не только моё волнение, но и страх.
— Если начнётся, то сам поймешь… Не бойся, может быть не совсем приятно, но физически с тобой ничего не случится. Давай, Олег, все вопросы после дела. День уже к вечеру катится, не тяни резину, иначе всё в холостую и завтра опять сюда ехать. — Дамир, видя мою нерешительность, пытался успокоить и ускорить процесс, а Юра кивал «гривой».
Я надел это чёртово кольцо, склонился над переплетёнными, перемешанными останками двух бойцов, что, судя по положению ног, лежали валетом и коснулся металлом кольца их костей. Почему — то не к месту вспомнилась «Битва экстрасенсов», всегда смеялся над ними, а сейчас занимаюсь такой же нелепицей, и тоже, как и они, за бабки. Прикоснулся к останкам одного, потом другого, даже прижал палец с кольцом к черепу красноармейца и… Ничего! Ничего не происходило. Абсолютно. Что и требовалось доказать! Стою, как идиот, по пояс в яме и тыкаю пальцем в кости павших солдат, а вокруг меня два сектанта, которые употребляют те же тяжелые наркотики, что и этот Валентин из банка.
— Олег, можешь пока больше не трогать. Не всегда и далеко не со всеми срабатывает. Это ещё не о чём не говорит. Не смотри так, скоро сам всё увидишь. Если бы не знали, то сами бы не поверили. — ответил Дамир на мой немой вопрос.
— Ну и что вы предлагаете? Домой поедем? — спросил я, с нескрываемой надеждой в голосе, не желая больше копать с этими «сектантами».
— Предлагаю немного отдохнуть, перекурить, а потом снять ещё слой. Я думаю, под этими солдатами и другие лежат. Вот с ними и попробуешь… — не хотели сдаваться мои горе — помощники.
Пока они курили и переводили дух, а я продолжал гадать, что за массовое помешательство и мистический психоз накрыл взрослых, с виду адекватных мужиков, Юра решил продемонстрировать — зачем потащил с собой на «коп» гитару.
Он затянул старую песню Марка Мермана — интересного и талантливого барда, который давно уехал из страны, сначала в Израиль, а теперь в Штаты. Творчество Мермана некоторые даже сравнивали с Булатом Окуджавой. Оно и понятно, обоих считали патриотами, но в перестройку оба, вдруг, осознали себя антисталинистами и народ —
