который возьмется нам помочь. Обговорить цену. Пойдем все вместе, заодно в неформальной обстановке еще раз все продумаем. Может у кого дельные мысли появятся.
Кости со мной больше нет. Надо думать, как выбраться из дома.
Все уроки прокручиваю в голове разные схемы выхода за территорию отцовского особняка. Паршиво без денег. И скорее всего отец очень убедительно поговорил с охраной.
Все равно придумаю!
Кстати, об отце. Надо позвонить.
Выхожу за территорию лицея. Машина уже ждет на парковке. Водитель открывает мне дверь. Кивнув ему, сажусь в салон, прошу постоять на месте еще пару минут и набираю родителя. Он, как всегда, занят. Перезванивает сам сильно позже. Парни уже разъехались, а я все еще тусуюсь перед лицеем. Но это же никого не волнует, правда?
– Я заеду? – спрашиваю у него. – Нам надо поговорить вне дома.
– Артем, я не могу сейчас. Давай перенесем на вечер. Пусть водитель к шести привезет тебя ко мне. Пока будем ехать за Элей, пообщаемся.
– Хорошо.
Сбрасываю вызов и прошу водителя отвезти меня домой. Надо занять голову темами, которые я пропустил. Средний балл еще немного сполз и это совсем не хорошо.
Добравшись до дома, забираю обед в комнату и сажусь за учебники. Время летит быстрее, бабушка довольна. Всех все устраивает.
В пять у меня срабатывает напоминалка в телефоне. Пора собираться.
Открываю шкаф и думаю несколько минут, чтобы такого из него вытащить, чтобы Эле понравилось. Выбираю черные джинсы, белую футболку без принта, худи с капюшоном и любимые белые кросы.
Спускаюсь в гостиную. Бабушка смотрит сериал на большой плазме.
– Ты к отцу? – спрашивает у меня.
– Да. За Элей вместе поедем.
Встает, подходит ко мне, поправляет капюшон, смахивает с плеча несуществующие пылинки.
– Не нарывайся больше, ты понял меня, мальчик?
– Буду паинькой, – целую ее в щеку и сваливаю, пока лекция о моем поведении не затянулась.
Водитель везет меня к офису отца. Спокойно прохожу охрану. Меня здесь все знают. На лифте поднимаюсь к нему. Секретарша тут же подскакивает с места.
– Павел Андреевич занят, – щебечет она.
– Он всегда занят. Надолго? – киваю на дверь.
– Не знаю, – пожимает плечами. – Уже часа два заседают.
Сажусь на диван. Девушка приносит мне кофе.
Ровно в шесть звоню отцу, он сбрасывает. Звоню снова. Сбрасывает. Ладно…
Поднимаюсь с дивана, иду к двери. Секретарь снова нервно подскакивает со стула.
– Тихо, – прикладываю палец к губам.
Открываю двустворчатую дверь. Она с грохотом ударяется о стену отцовского кабинета. За столом сидят мужики в костюмах. Никого из них не знаю. Хотя нет, одного. Дашкин отец.
– Рабочий день закончился, – сообщаю всем, засунув руки в карманы черного худи.
– Выйди отсюда. Ты не видишь, у меня важное совещание! – лицо отца покрывается красными пятнами от возмущения.
– Опять важнее семьи? – усмехаюсь. Мужики деликатно отводят взгляды. – Я бы без тебя Этель из больницы забрал, но ее со мной не отпустят. Ты обещал, что мы поедем в шесть. Время, – смотрю на часы, – шесть пятнадцать.
– Артем, – скрипит зубами папочка, – еще десять минут и мы закончим. Я помню про Этель. Можешь дождаться здесь. Тебе полезно понемногу вникать в семейный бизнес.
– Засек, – ставлю таймер, демонстрирую отцу стремительно бегущие цифры, прохожу к столу и сажусь на свободный стул.
Отец Дашки только усмехается моей наглости. А я просто прячу за ней злость. Демонстративно смотрю на часы и поднимаю взгляд на отца в тот момент, когда таймер останавливается, обозначая, что десять минут истекли.
– Все на сегодня. Спасибо, что нашли время и приехали. Эти вопросы сейчас важны, как никогда, – отец произносит заключительную речь. – Прошу прощения за поведение моего сына. Недостаток воспитания – мое упущение.
Все расходятся, кроме Дашкиного отца. Пока мой собирается, ее решает узнать про наши отношения с дочкой.
– Давно вас с Дашей вместе не видел. Вы расстались?
– Нет, – делаю честные глаза. – Задают много, да и нога у меня все еще болит, я особо никуда не хожу сейчас. Только вот в лицей разрешили вернуться. Я к вам заскочу на днях, если вы не против. Поговорить хочу.
– Я всегда рад сыну Северова в своем доме.
Ну, да, конечно. Это ты просто не знаешь, зачем я обычно туда прихожу. Об этом, пожалуй, пока умолчу, хотя ткнуть его мордой в то, что воспитание хромает не только у меня, очень хочется.
– Приятно. Тогда обязательно заеду.
Пожимаем с ним руки, он прощается с отцом, уходит.
– Что это сейчас было? – хмурит брови папа.
– Стратегически выгодный ход. У меня же отец – бизнесмен, – издеваюсь, – я у него учусь.
– Что ты задумал опять, Артем?
– Ничего смертельного. Клянусь. Поехали уже.
– Ты поговорить хотел, – напоминает в лифте.
– Передумал, – играюсь в кармане запасными ключами от его машины, которые успел стянуть перед выездом из дома.
– Обиделся?
– Привык.
До больницы едем молча. Отец знает, что я не буду говорить, если не хочу. Я хотел сегодня, ему было некогда, и я передумал. Все, чего мне теперь хочется, это увидеть Элю, обнять ее и долго – долго целовать, пока не согласится выслушать.
Водитель останавливается у входа. Папа не торопится выходить.
– Тём… – вздыхает он.
– Давай просто заберем Этель, – открываю дверь, выхожу из машины не дослушав, что он там еще говорит.
– Подожди, – догоняет отец. – Я не брошу Нику, но обещаю поговорить с ней.
– Не обещай. Все равно не сдержишь. Да и какой смысл с ней говорить? Ей не нужна дочь. И твой ребенок будет не нужен, если вдруг завтра у тебя не останется денег. Ты не видишь, папа?
– Это не так. У Ники тяжелая беременность, ей совсем нельзя нервничать. Она может потерять этого ребенка!
– Может так будет лучше? – жму плечами. – По крайней мере, его не бросят за ненадобностью или потому что будет некогда.
– Ты стал очень жестоким, сын, – качает головой отец.
– Возможно. Пойдем, нас заждалась Эля.
Глава 41
Этель
Лежать весь день оказалось просто невыносимым, и наплевав на головную боль, ушибленную ногу в сочетании с температурой тридцать семь и три, доковыляла до окна, уперлась
