раз в своей жизни на инициации и обряде посвящения, другим людям вход в Фонкордис был строго воспрещен. Кристалл служил оплотом чистоты и силы в Крестейре – это упавший с Небес меч Джиана во времена Войны Богов и Демонов. Принять силу Кристалла, вынести тяжкое бремя долголетия, наполненного постоянной борьбой, могли лишь люди с Даром.
И сейчас этот «оплот чистоты» был осквернен.
Кейран едва удержался от изумленного вздоха, стоило им зайти в грот. Сейчас он напоминал не священное, сакральное место, а одну из шахт по добыче циболитов и драгоценных металлов в горах Ферра. Вокруг кристалла воздвигли строительные леса, заковав его в деревянную клетку, и его раскуроченный бок зиял алым, будто кровоточащая рана.
– О Джиан Защитник… Что же здесь происходит… – прошептал Кейран, осторожно спускаясь по лестнице к Кристаллу.
Вблизи от него раздавалось еле слышное гудение, которого раньше Кейран никогда не чувствовал. Он оперся ладонями о деревянные брусья строительных лесов, подался вперед, но пальцы Йеля с хлопком вцепились в его плечо. Мужчина вздрогнул от неожиданности и обернулся, едва не уронив очки.
– Не подходите ближе. С ним что-то не так, – процедил Йель. Его зрачки стали тонкими, вытянутыми в черточку, глаза сияли золотым, а волосы как будто топорщились – парень походил на настороженную лисицу.
Кейран не нашелся с ответом, поправляя очки на переносице. Он сделал шаг назад, ближе к Йелю, и снова осмотрел Кристалл. Его развороченный бок пульсировал, как живая плоть. Рядом Кейран заметил деревянные ящики, в которых аккуратно было уложены отколотые красные кристаллы. Кирки из прочного металла, исписанного ритуальными рунами, стояли тут же, прислоненные к низенькому ограждению.
Йель подошел к ним, но трогать не стал. Он рывком стащил капюшон, настороженно принюхиваясь и оглядываясь.
Монтгомери подошел к Цзиню, присел на корточки перед одним из ящиков, но кристаллы трогать руками тоже не решился.
– Мастер… Смотрите, – тихо выдохнул Йель.
Кейран поднял взгляд и обомлел: на него с высоты пятидесяти футов смотрел Мирза, обдав Мастера воспоминаниями из Теневаля.
Раньше здесь в выдолбленной нише грота стояли статуи всех Пяти Братьев, оберегая Кристалл. Теперь же Мирзу оттуда вытащили, поставили на самодельный крепкий пьедестал и отполировали его серебряные украшения до ослепительного блеска, будто он стоял под лучами солнца. Статуя казалась совсем новой, невероятно ухоженной, и шесть темных рук простирались в стороны, как если бы хотели обнять каждого.
Что касается остальных Божественных Братьев, их тоже вытащили из ниши.
Только вот лежали они теперь несуразными обломками под ногами Мирзы и смотрели бездушными глазами в переливающийся от сияния Кристалла потолок.
– Эрха и все его Братья, – не выдержал Йель. Он сложил пальцы в символе веры у груди, затем прижал кулак туда, где заполошно билось сердце. Кейран мог его понять: он потерял дар речи, застыв рядом с учеником. То, что он видел в Теневале, было ужасным богохульством, но здесь, в этом священном месте, все казалось в сто раз страшнее.
Это был Фонкордис. Здесь хранился Кристалл, благодаря которому их Физический мир все еще мог существовать, а не кануть во тьму Инферно. Это место было святыней, и статуи Богов здесь приравнивались к святым реликвиям. И поступать так с ними…
У Кейрана, который мнил себя человеком черствым и непробиваемым, пробежали мурашки по коже и встали дыбом волосы. Кристалл под просторной рубашкой завибрировал, отчего складки дорогого жабо приподнялись.
– Фукурокудзю премудрый, – с горечью сказал Йель, глядя в лицо Бога знаний и мудрости.
Кейран знал, что Цзунари стали божествами именно благодаря ему. Много лет назад Фукурокудзю принес Эрхе очень милого лисенка, которого приютил, странствуя по Физическому миру. Они оба были очарованы этим созданием, и впоследствии взрослый лис под влиянием божественности покровителя сам стал божеством. Поэтому все Цзунари ему поклонялись так же страстно, как Создателю или как Мастера – Джиану.
– Кто бы это ни сделал, он поплатится. Мало им Инкурсии, они и здесь начали творить бес разбери что! – возмутился Кейран.
– Разве можно так… – Йель резко замолчал.
Он крепче перехватил кинжал и развернулся, загораживая собой Кейрана. Он всегда так делал, хотя Монтгомери ворчал на него, что он не барышня в беде и его не надо так защищать.
Со стороны лифта послышались звонкие хлопки в ладоши, а затем показался мужчина с собранными в низкий хвост темными волосами. Даже с такого расстояния Кейран видел презрительный взгляд его глаз.
– Ну, надо же, как он оказался прав. Вы и правда пришли сюда, Мастер Монтгомери, – издевательски сказал мужчина.
– Только полный идиот не догадался бы, что я сюда приду. Я Мастер. Я имею полное право сюда приходить, когда захочу, – ответил Кейран, скрестив руки на груди. – В отличие от тебя, предательский кусок дерьма.
Кейран знал вошедшего. Много лет назад этот мужчина был лишен права считаться Мастером и изгнан из Ордена, но Дар все равно остался при нем, и он нашел себе место под крылом ублюдков Ордо Юниус. Его звали Натаниэль, и он всегда бесил Кейрана своим высокомерием, жестокостью к ученикам и непомерной жадностью до денег.
– Смотри-ка, и щенка своего притащил, – ухмыльнулся Натан.
– Побереги свой мерзкий язык для последнего слова.
– Слишком самоуверенно для старой подстилки, Монтгомери.
Йель рядом ощутимо напрягся, но Кейран положил руку ему на плечо и слегка сжал, успокаивая.
– Джейкоб разнылся тебе в рубашку, что ему надрали зад? – Он проигнорировал выпад в свою сторону, вышел чуть вперед и обнажил клинок, готовясь дать отпор.
– При чем тут он? Все знают, что место Старейшины ты получил только за свой сволочной характер и красивое лицо. Никаких способностей, а гонору выше крыши! Любой из моих ребят тебя по стенке размажет, и твоя рыжая шавка не спасет твою задницу.
Йель зарычал, когда вокруг стали появляться люди. Они выползали отовсюду, точно тараканы. Кейран нахмурился, встал в боевую стойку. Они реально устроили здесь засаду и ждали их: кто-то был слишком хорошо осведомлен о планах Кейрана и Михаэля.
«Но Алоизас и Мейбл ничего не знали».
– Я убью его и принесу вам его голову, – хриплым, не своим голосом сказал Йель.
– Принеси его живым. Мы отрубим ему голову вместе. Хочу поквитаться с этой сукой, – прорычал Кейран.
Их медленно окружали. Лязгали вытаскиваемые из ножен клинки, шуршали бумажные фулу.
Йель наклонился, словно хотел перекинуться в зверя, но Кейран положил руку ему на голову, почувствовав мягкие шерстяные уши, пробивающиеся сквозь волосы.
– Нет, Миэ. Не превращайся. Не хочу, чтобы они видели тебя.
– Они вас оскорбили! – прорычал Йель.
– Просто убьем их.
– Этого будет недостаточно, – продолжал рычать
