Розенкройц знал, что Лин не достанется никому, кроме него, ни мужчине, ни тьме. Её кожа пахла знакомо и сладко, и он слизывал эту сладость кончиком языка, следуя по рисунку вен. Тяжёлое дыхание и довольные вздохи Айлин подогревали желание, запирая здравый смысл.
Целоваться, прижимаясь к дверному косяку, целительнице не нравилось, давление на спину отвлекало от жадного голодного рта Малена.
— Мы здесь как на ладони, милый. Уверен, что добрые граждане заслуживают пикантное зрелище? — Айлин не сомневалась, что на фоне темнеющего города освещённый балкон замечательно видно, практически во всех деталях. Мален на мгновение задумался, поглаживая пальцами кожу, в вырезе белого платья, которое Айлин надела на ужин. Целительница внимательно следила за отразившимся сомнением во взгляде.
— Обойдутся, — наконец вынес вердикт король. — Ты принадлежишь только мне.
Айлин не спорила. Здесь и сейчас она полностью разделяла желания своего мужчины. Одно дыхание, единое стремление, пылающий огонь на двоих, разлитый в вены, перемешанный с кровью. Осмысленных мыслей не осталось. Только жажда, жар, стремление получить ещё больше и вернуть так же много, как взяла. Лин сгорала дотла, отдавая всю себя любимому мужчине, царапая его плечи, целуя, кусая влажную, горячую кожу. Им было хорошо вместе, идеально прекрасно, словно двум половинам одного целого, здесь и сейчас, на широкой постели, вновь обретающим единство. Откровенные стоны, несдержанные, честные, он любил её искренность, её силу. Любил полностью, от светлых волос до розовых ногтей на изящных пальчиках ног.
— Я без сил, — прошептала Айлин, опуская голову ему на грудь. — Давай спать.
Мален практически ненавидел себя сейчас, лёжа с ней рядом, такой расслабленной, умиротворённой. Словно повторилась их самая первая ночь в пустом чулане, на ворохе одеял. Мужчину вновь одолевали сомнения. В этот раз насчёт искренности Айлин.
«Она лжёт, ты ведь сам это понимаешь», — подняла голову тьма. Девушка спала рядом, её ровное, глубокое дыхание успокаивало. Лин нечего скрывать, а паранойя — это естественное состояние нездоровой психики. Нужно просто выпить лекарство, которое приготовил Пряце, и голос в голове затихнет.
«Спроси, Мален, что она делает в том месте? Древние только разрушали, так что ищет целительница? Может, она жаждет продолжить дело предков?», — сегодня тьма оказалась особенно разговорчива. Мален сел, чувствуя, как от напряжения бьётся на шее вена, пульсирует в такт мыслям.
— Это неправда. Айлин не станет меня обманывать! — возразил он себе вполголоса.
— Что-то случилось? — девушка приподнялась на локте, сонно моргая. Мален не мог видеть её лица, в комнате не горел свет, но чувствовал взгляд.
— Сон хреновый приснился, — постарался успокоить целительницу король, та спорить не стала, вновь легла рядом, прижимаясь мягкой грудью к плечу
«Спроси её, раз так уверен. Только сделай это правильно, лиши её возможности солгать в ответ», — промурлыкала тьма, подталкивая к краю пропасти. И он поддался манящему зову. Нащупал в темноте руку Айлин, скользнул пальцами вверх, прижал подушечки к виску девушки.
— Что ты скрываешь от меня, маленькая? Зачем на самом деле ходишь в бункер? — он хотел услышать правду, но был ли готов? Мален Розенкройц боялся разочароваться. Потерять доверие к единственному по-настоящему небезразличному человеку.
— Я ищу лекарство, которое позволит тебе жить спокойно, Мален, — Айлин говорила тихо, словно во сне. Девушка не осознавала воздействия на разум, просто подчинялась приказу. — Предки работали над этим, я чувствую, что уже на верном пути, — продолжала целительница рассказывать обо всех исследованиях. И чем больше подробностей узнавал, тем сильнее понимал, что нельзя отпускать Айлин. Вдруг у неё действительно получится то, что не удаётся Пряце? И будущее для них двоих станет возможно.
От собственных мыслей Малена отвлёк стон боли. Возвращаясь к реальности, мужчина с ужасом осознал, что утратил контроль. И жажда, терзавшая всё это время, вырвалась, обрела свободу одним резким движением. Когда именно началась трансформация? Почему он не почувствовал появление когтей? Айлин хрипела от острой боли, судорожно цепляясь пальцами за его руку. В ужасе от содеянного мужчина отшатнулся, но тьма не собиралась так просто возвращать ему контроль.
— Лекарства нужны больным, а я не нуждаюсь в исцелении или спасении, — заговорила тьма его голосом. — Не стоило лезть в секреты Древних, — оскалился король, вонзая когти в живот девушки. Мален видел, словно со стороны, как Айлин истекала кровью, чувствовал металлический запах. Она продолжала цепляться слабеющими пальцами за его руку, пока не потеряла сознание. Леденящий ужас перемешивался с удовлетворением тьмы, создавая причудливый коктейль эмоций. Лин дышала слабо, её сердце едва билось. Осознание того, что она вот-вот умрёт, позволило вернуть себе контроль, отбросив тварь в глубины разума.
— Потерпи, маленькая моя, я приведу помощь, — он бережно вытащил когти из её груди, тут же прижав к ранам край покрывала. Действовать приходилось на ощупь, но Мален справлялся. Он знал, что если Айлин погибнет, то не сможет себе этого простить. Не сумеет примириться с потерей, со своей виной.
— Просто дождись нас с Пряце, и я верну тебя домой. Ты будешь в безопасности, главное — продолжай дышать, — твердил он как заклинание, закутывая Лин в покрывало, как в кокон.
А затем время сорвалось в безумный бег, где был сумрачный коридор, сонный, ничего не понимающий Пряце, Бледная, словно мёртвая девушка на постели, залитой её кровью, и страх такой силы, какого Малену ещё не доводилось переживать. И собственный полубезумный шёпот, в пустом коридоре больничного крыла, звучащий как заклинание, как молитва: «Только дыши».
Айлин умирала там, в операционной, и он вместе с ней, согласный на любые безумства, чтобы спасти девушку. Потому что она проросла в него, как и обещала, и Мален не представлял, как жить, если маленькой целительницы не станет в мире.
Меньше всего Айлин рассчитывала проснуться в палате больничного крыла. Ряды пустующих коек, запах дезинфекантов. Мален, бледный, взъерошенный, с отчаянием сжимающий её пальцы.
— Что случилось? — девушка попробовала пошевелиться, но внутри немедленно вспыхнула боль. Сдержав стон, она посмотрела на короля. Вопросов становилось всё больше, однако мужчина не спешил давать на них ответы. — Мален? Почему я здесь?
— Я пытался тебя убить, — голос прозвучал глухо.
— Посмотри на меня, пожалуйста, — ей было трудно говорить, из-за движения грудной клетки боль каждый раз вспыхивала ярче. Когда Мален подчинился, Айлин слабо улыбнулась.
— Ну, ничего страшного, ведь я жива. Полагаю, наставник постарался. Всё позади. Расскажешь, по какой причине это произошло? — не то чтобы её мучило любопытство. Просто нельзя позволять мужчине отстраниться. Закрыться чувством вины как щитом, отдалиться от неё. Айлин слишком любит его, чтобы потерять.
— Из-за твоих секретов и моих тайн, Лин. Пожалуйста, давай не будем об этом. Как только Пряце позволит,
