результат тщательной селекции, живое свидетельство успеха.
– Успеха… Но какой ценой?
– Если у нас есть возможность заполучить сильные гены, мы должны это сделать. И, вероятно, Фэнси лучше других известно, как поступить.
– Я в это не верю. Наверняка все эти разговоры о роении она использует как предлог, чтобы покинуть Термитник и уйти во Внешний мир. Вы ведь знаете, как Фэнси любит тамошнюю пищу и удобства.
– Такая вероятность существует, – заметил Хеллстром. – Но почему она хочет уйти? Твое объяснение мне кажется слишком простым.
Сальдо, похоже, был ошеломлен оценкой, которую дал его версии Хеллстром. Несколько мгновений он молчал, после чего произнес:
– Нилс, я не понимаю того, что вы говорите.
– Я сам толком не понимаю, что происходит, но в основе поведения Фэнси лежат более сложные мотивы, чем ты представляешь.
Сальдо смотрел в лицо Хеллстрома, словно надеялся увидеть там тайные знаки, способные просветить его и дать ответ на мучившие вопросы. Что такого особого знает эта доминантная мужская особь и чего не знают все прочие? Хеллстром был потомком основателей, первых колонистов Термитника. Может, из этого древнего, таинственного источника мудрости он получил инструкции по поводу того, как поступить в условиях нынешнего кризиса? Неожиданно внимание Сальдо отвлекло движение слева – кто-то взял чашку с конвейера, по которому бульон подавали в зал. Вокруг обедали работники, не глядя на стоявших рядом с ними ведущих специалистов, элиту Термитника. Впрочем, это было нормой. Простые химические процессы показывали рабочим, кто здесь свой, а кто нет. Если бы сюда каким-то странным образом попал чужак из Внешнего мира, без сопровождения, без соответствующей маскировки своей, чужеродной для Термитника, химии, бессловесные рабочие, почувствовав враждебный белок, моментально препроводили бы его в чаны переработки. Сейчас же они реагировали обычно, но Сальдо, наблюдая за Хеллстромом, увидел, что́ чувствует тот, а именно – Термитник ранен и серьезно. В движениях рабочих, собравшихся в пункте питания, ощущалась некая скованность.
– У нас что-нибудь случилось? – спросил Сальдо.
Да, этот юноша умен не по годам, с гордостью подумал Хеллстром.
– Не исключено, – ответил он и, повернувшись, жестом позвал Сальдо за собой в галерею.
Спустившись по лестнице, они свернули в параллельную галерею и быстро прошли в соту Хеллстрома. Войдя, хозяин указал Сальдо на кресло, а сам растянулся на постели. Вкусный был бульон! Но как же он устал!
Сальдо послушно сел и осмотрелся. Он бывал здесь и раньше, но в теперешних обстоятельствах все тут выглядело несколько странно, и это беспокоило Сальдо. Вскоре он понял: доносился приглушенной шум со стороны служебного туннеля, располагавшегося за задней стеной соты. По этому шуму можно было судить о состоянии Термитника – вот, вероятно, почему Хеллстром отказывался переехать в более комфортные условия. Кроме шума сам воздух был буквально пронизан тревогой. Здесь можно было получить информацию о кризисе, охватившем Термитник.
– Да, кое-что не так, но никто из нас пока не знает, что именно, – ответил Хеллстром на вопрос, который Сальдо задал ему в пункте питания. – В этом наша проблема. Что-то должно произойти, и мы должны отреагировать, но только на тех условиях, которые нам предложат новые обстоятельства. Поэтому нам следует, как говорят люди из Внешнего мира, «расслабиться и ждать». Понимаешь?
– Нет. – Сальдо покачал головой. – Что произойдет и о каких обстоятельствах вы упоминаете?
– Если бы я их описал, они не соответствовали бы действительности. У нас нет средств поведать о неизвестном.
Хеллстром внимательно посмотрел на Сальдо. Тот показался ему таким же хрупким, как и Термитник. Что мог Сальдо с его интеллектом и силой воображения противопоставить катастрофе, тучи которой сгущаются над ними? Ему всего лишь тридцать четыре года. Образование, какое он получил в Термитнике, придало уму особую изощренность, но опыта пока маловато, а его можно получить, лишь живя во Внешнем мире. Сальдо наивен, как и сам Термитник. Он никогда не знал свободы, по законам которой живет Внешний мир, и не понимает, что это такое – быть по-настоящему «диким». Сальдо немного знает о диком нравственном хаосе, царящем за пределами Термитника. Со временем он мог бы обрести те навыки, что в свое время получил Хеллстром. Сальдо принадлежал к тому типу существ, кто обязан был закалиться в самой гуще дикого человечества. Но кое-что из того, что он узнает во Внешнем мире, станет причиной его ночных кошмаров. И, как все специалисты, побывавшие в этом аду, Сальдо надежно спрячет источник этих кошмаров в самых глубинах подсознания.
Так же, как это сделал я, подумал Хеллстром.
Однако трудно стереть эти воспоминания, особенно вблизи от чанов переработки. Они все равно проникают через защитные механизмы памяти.
Расценив долгое молчание Хеллстрома как упрек, Сальдо опустил голову.
– Да, мы не знаем того, что с нами может случиться, – сказал он, – но обязаны готовиться ко всему.
Как бы хотелось Хеллстрому закричать: Я несовершенен, слаб и ограничен!
Но вместо этого он спросил:
– Как продвигается Проект-40?
– Как вы узнали, что я недавно наводил справки? – удивился Сальдо. – Я ведь о нем даже не упоминал.
– Все мы, несущие груз ответственности за Термитник, регулярно интересуемся состоянием проекта, – произнес Хеллстром. – Что тебе удалось выяснить?
– В общем, пока ничего нового. Группа работает над тестовой моделью, которая…
– Они изменили свое мнение относительно перспектив ее использования?
– У них появились новые данные о способах получения очень высоких температур.
– Что-нибудь еще?
Сальдо поднял голову и посмотрел на Хеллстрома. Несмотря на то что хозяин соты выглядел усталым, оставалась проблема, которую следовало обсудить.
– Группа рабочих, занятых на гидропонике, час назад была обнаружена на одном из верхних уровней, – сказал Сальдо. – Насколько я смог определить, все они выражали желание выйти на поверхность.
Хеллстром сел в постели. Новость заставила его забыть об усталости.
– Почему мне не сообщили об этом немедленно?
– Мы все уладили. Вкололи химические модуляторы и вернули на рабочие места, а в галереях установили патрулирование, чтобы избежать повторения. Я поступил неправильно?
– Нет, все нормально.
Хеллстром вновь лег на постель.
Патрули! Конечно, это единственное, на что они сейчас способны. Но это свидетельствует о том, насколько глубоко встревожен Термитник. Фэнси права – их предположения по поводу сроков роения не учитывали последствия кризиса, подобного нынешнему.
– Производители среди них были? – спросил Хеллстром.
– Несколько потенциальных, но…
– Это роение.
– Нилс! Из-за того что пара десятков рабочих…
– И тем не менее это роение. Все это было просчитано с самого начала. Мы ждали этого, старались спрогнозировать время и место. Но, поскольку нам не удалось определиться с точной датой, с критической точкой, все возникло без нашего участия и контроля.
– Нилс…
– Ты говорил о цифрах. Пара десятков. Но то, что происходит, не является простым следствием неких количественных процессов. В наших расчетах мы исходили из определенного соотношения объема населения и занимаемого им пространства. Однако здесь – нечто иное. Молодые рабочие и потенциальные производители желают покинуть Термитник. Сами, без нашей помощи и поддержки. Это – роение.
– Как нам предотвратить его?
– Вероятно, никак.
– Но мы же не можем позволить это, и именно сейчас.
– Ни в коем случае. Мы обязаны сделать все, чтобы отложить роение. Если их отпустить, это нас убьет. На несколько часов верни фильтры на максимальный режим, а потом переведи в оптимальный.
– Нилс! Этот сующий свой нос повсюду чужак! Он ведь может…
– У нас нет выхода. Необходимы крайние меры. Даже выборочное прореживание популяции.
– Используем чаны переработки?
– Да, если давление станет возрастать.
– Рабочие из цехов гидропоники…
– Следи за ними внимательно, – велел Хеллстром. – И за производителями, в том числе за Фэнси и ее сестрами. Рой нуждается в производителях.
Перудж – Дэниелу Томасу (ДТ) Олдену. Секретные инструкции
