Книга Ведьма - Сергей Асанов

Во вторник за три часа до начала съемок третьего выпуска шоу Валентин Баранов стоял в фойе одной из аппаратных комнат, прислонившись к дверному косяку, и с нескрываемым любопытством наблюдал, как снимают выпуск новостей. В его поле зрения попадала часть студии – стол, строгие декорации синего цвета с плазменной панелью, какие-то свисающие с верхнего края ширмы бантики, вычурная надпись «Городские новости» и в центре композиции – ведущая новостей, невыразительная девчушка лет двадцати, прямая как палка и старательно изображающая радость.

Впрочем, не это доставляло Баранову истинное наслаждение. Его приводил в поросячий восторг текст, который эта девочка произносила.

– По инициативе ОАО МРСК, – не моргнув глазом и не вдаваясь в лишние подробности, проворковала ведущая, – в рамках реализации просветительской программы «Электричество опасно!» в учебных заведениях области пройдут уроки электробезопасности. Эта масштабная программа направлена на предотвращение электротравматизма среди детей. Энергетики ответили на многочисленные вопросы детей. Школам были вручены памятки-плакаты…

И так еще что-то около двух минут, не меняясь в лице и не сбавляя темпа. Баранов тихо аплодировал и продолжал смотреть.

Следующим пунктом информационной программы стала хроника городского зоопарка. Происходящее в животном мире требовало немедленного реагирования журналистов.

– Практически все обитатели зоопарка живут семейными парами и хранят верность своим вторым половинкам (на этих словах с ведущей что-то случилось – то ли она всхлипнула от переизбытка чувств, то ли едва удержалась, чтобы не чихнуть). Самая опытная семейная пара зоопарка – шимпанзе Боня и Соня, они живут вместе более восьми лет. За это время у них трижды появлялось потомство. Боня очень верный, кроме Сонечки, ему никто не нужен. К нему привозили «девушку» из другого зоопарка, но он отказался с ней дружить, пришлось «девушку» отправить обратно…

Поверх текста шел ролик. Баранов мог видеть в мониторах, как две потрепанные жизнью обезьяны ковыряются друг у друга в подмышках. Один раз кто-то из «супругов» – судя по темпераменту и габаритам, это был Боня – засвидетельствовал свою верность второй половинке выразительной оплеухой. Баранов едва удержался от хохота. Он понимал, что занимается ерундой, но ничего не мог с собой поделать.

Далее шли подряд три сюжета, воспевающие успехи городской администрации в деле воспитания подрастающего поколения, озеленения окраин и обеспечения пенсионеров бесплатным проездом в транспорте. Все указывало на то, что в мэрии работали просто какие-то сверхчеловеки, денно и нощно радеющие о благе народном.

Увлекшись, Баранов не заметил, как к нему сзади подошла Маришка Садовская. Она ткнула его пальцем в бок.

– Интересуешься?

Он едва не подпрыгнул.

– Фу, блин, напугала!.. Да вот, понимаешь, смотрю ваши новости.

– Дома не видел?

– Не-а, никогда не смотрел.

– Ты ничего не потерял.

Она потянула его за локоть прочь от новостной студии.

– Забавная у вас информационная политика, – заметил Валентин, семеня за ней по коридору.

– Это не информация, – отмахнулась Маришка, занятая какими-то своими мыслями, – это сказки на ночь. Если мы будем делать настоящие новости, какими они должны быть, то через неделю наш податливый народ возьмется за вилы, а ваш брат мент, вместо того чтобы ловить бандитов, будет стоять на защите мраморных дворцов, вооруженный в лучшем случае дубинками. Нужны тебе новости?

Баранов ничего не сказал. Он был далек от политики, но на омоновские кордоны, стоящие на подступах к зданиям всевозможных администраций, от поселковых до областных, насмотрелся предостаточно. Как говорил гоголевский Хома Брут, при большом количестве это вещь нестерпимая.

В кабинете их уже ждал Михаил Поречников. Он сидел на диване, одну руку положив на спинку, а в другой зажав фирменную кружку с горячим кофе. При этом он выглядел торжествующим, словно школьник, впервые за долгое время получивший «четверку» и спешащий похвастаться этим перед отцом, чтобы получить гарантии на покупку велосипеда.

– Вижу по лицу, – сказал Баранов, усаживаясь за стол, – что мой юный друг что-то нарыл. Давай, колись.

– Да, Миш, нам очень интересно. – Садовская тоже заняла свое рабочее место и сразу принялась перелистывать страницы ежедневника, словно утратив интерес к происходящему.

– Не скажу, что нарыл, но кое-что нащупал… Как выяснилось, способностью убивать человека на расстоянии и без оружия обладает не так уж много людей. Если не врет мой консультант, их можно сосчитать по пальцам.

– А кто твой консультант? – сразу заинтересовался Баранов.

– Один седовласый парень, который мог бы выиграть ваше шоу, не вставая с кресла в своем кабинете.

Маришка навострила уши.

– Расслабьтесь, он никогда не будет этим заниматься. Это профессор Саакян, если вы о нем слышали.

– А то! – фыркнула Садовская. – Мы с самого начала хотели притянуть его на проект как консультанта, но он заломил такую цену, что оставшегося бюджета хватило бы только на заставку и финальные титры.

– Узнаю старого бессребреника, – улыбнулся Миша. – Так вот, по его словам, из всех, кто обладает этим энергетическим гиперболоидом, он знает только Людмилу Кремер и одного призывника, который сейчас живет в какой-то глухой деревне. Так что других вариантов у нас нет.

И Миша с еще большим торжеством отпил кофе.

Однако вопреки его ожиданиям Баранов был явно озадачен этой информацией, а Садовская продолжала хмуро перелистывать ежедневник.

Такой реакции Мишка не ожидал.

– Так, ребята, я чего-то не знаю? – спросил он.

Садовская ничего не ответила, а Баранов полез во внутренние карманы куртки и через мгновение выложил на стол скрученные в трубку бумаги. Комментировать он ничего не стал.

Вместо него голос подала Маришка:

– Людмилу Кремер приказано не трогать.

Повисла тишина. Кажется, и сам Баранов не ожидал это услышать. Он повернулся к Марине:

– Чего?

– Того. Читай по губам: ее приказали не трогать ни при каких обстоятельствах. Более того, ее нужно тащить до финала любой ценой.