тяжелой сумки руки. Но вместо этого молодой папаша, ни слова не говоря, разворачивается и стремительно удаляется из кабинета, успев при этом положить рядом с ребенком пухлый конверт.
— Постойте! Как Вас там? Ребенка заберите! — очнувшись от неожиданности происходящего, успеваю я крикнуть ему вслед. Одновременно придерживаю малыша, чтобы он случайно не свалился на пол.
Глава 44
Первая мысль — броситься вслед за парнем. Потребовать объяснение. Но как?! Малыш сидит на столе и не ровен час упадет с него.
Хватаю ребенка в охапку. Ему такое обращение явно не нравится. Он начинает орать во всю мощь своих легких. Не обращая внимания на его возмущенный рев, выбегаю из офиса.
Парня и след простыл.
На меня оглядываются прохожие. Смотрят укоризненно. Один мужчина даже пытается обвинить меня в жестоком обращении с ребенком и взывает к моим материнским обязанностям:
— Успокойте ребенка! Что же Вы его, как куклу, подмышкой зажали. Мамааааша… — бросает презрительно и с явным осуждением.
Беспомощно озираюсь по сторонам. Никого, похожего на доставщика ценного подарка. Делать нечего, возвращаюсь в свой кабинет. Малыш, которого я нормально взяла на руки и прижала к себе, нежно поглаживая по спинке, успокоился. Но смотрит на меня недоверчиво и с обидой.
Усаживаю его в рабочее кресло. Сама устраиваюсь рядом, присев на коленки. Заглядываю карапузу в глазки, вымаливая прощение.
— Ты кто? И что мне с тобой делать?
Мальчонка молчит. А я лихорадочно соображаю: неужели это и есть обещанный сюрприз от Антона?
Ничего не понимаю. Может, это его ребенок? От другой женщины. Но даже если это так (хотя верится с трудом), то почему он передал его через чужого человека?
Побоялся признаться? Нет, это не про Туманова. Но тогда что?
Мысли бегут, сменяя одна другую и не давая ответа на возникающие вопросы. А я смотрю на малыша уже с улыбкой. Он такой славный. Улыбается мне в ответ. Немного странно: молчал на руках у парня, молчит теперь. Дети редко так ведут себя с незнакомыми людьми.
— Дождемся Туманова, да? — обращаюсь к нему, как будто он понимает меня.
— А-да-де-де, — лопочет что-то по-своему и тянет ко мне ручонки.
Меня умиляет такая доверчивость. И я, расчувствовавшись, беру его на руки. Испытываю удивительное чувство нежности. А малыш между тем продолжает деловой разговор со мной. Причмокивая губами, он произносит какие-то звуки, понятные только ему. Понимать их можно по-разному: то ли ам-ам-ам, то ли амам-мам.
Меня это веселит и в то же время тревожит. Наверное, он проголодался или соскучился по маме. Ни то, ни другое я не могу обеспечить.
Мой взгляд останавливается на огромной сумке. Наверное, там все необходимое для ребенка. Но чтобы рассмотреть ее содержимое, мне необходимо усадить малыша как можно безопаснее.
Оглядываюсь по сторонам, где бы пристроить ребенка. В это время открывается дверь. Входит сияющий Антон. И замирает. В высоко поднятой руке он держит какие-то яркие буклеты. Но при виде меня с ребенком, улыбка сходит с его лица, а рука с буклетами медленно опускается.
Судя по его растерянности, я начинаю понимать, что вряд ли малыш имеет к нему отношение. И уж, наверняка, не о таком сюрпризе намекнул он утром.
— Эттто кто? — ошарашенно спрашивает Туманов.
— Я думала, ты объяснишь, — окончательно убедившись в его непричастности к появлению малыша, растерянно отвечаю ему.
— Нет уж, это ты объясни, что здесь происходит.
— Вот, принесли сумку и попросили расписаться в доставке. Но к сумке, как оказалось, прилагался ребенок. Или… наоборот. Не знаю. Я решила, что это и есть обещанный сюрприз и ждала объяснения от тебя.
— Но я ничего не знаю ни о каком ребенке. А сюрприз… Так вот… — Туманов показывает буклеты, которые до сих пор держит в руке. Недельный отпуск на Мальдивах… на двоих… Хотел тебя порадовать.
Ребенок беспокойно ерзает у меня на руках. Ему явно надоел наш взрослый разговор.
— Антон, какие Мальдивы? Тут ребенок, и я не знаю, что с ним делать.
— Как это не знаешь, что делать. Звонить в полицию! Это надо было сделать немедленно! Наглеца, оставившего мальчишку здесь, быстро бы задержали.
Меня удивила неприязнь, с которой Антон говорил о ребенке. Но, подумав, решила, что он абсолютно прав. Надо бы сообщить в полицию. Пусть разберутся. А там…
Карапуз, словно подслушав мои мысли, захныкал.
Туманов с неприкрытым раздражением посмотрел на малыша. Потом его взгляд остановился на пухлом конверте, который лежал на полу рядом с огромной сумкой и о котором я совсем забыла, воркуя с карапузом. Наверное, пакет упал, когда, подхватив ребенка, я выскочила вслед за парнем, доставившим «сюрприз».
Глава 45
— А это еще что? — спросил Антон, поднимая с полу пакет.
Я пожала плечами:
— Его оставил курьер, который принес сумку. Он попросил меня расписаться в ее получении. Затем посадил ребенка на стол и, уже уходя, положил рядом конверт.
— И на этой чертовой расписке были указаны твои данные? — строго спросил Туманов.
— Нннет. Вернее… я не заметила. Все произошло так быстро. Курьер усадил малыша и, оставив конверт, чуть ли не сбежал, не дав мне опомниться. Я выскочила вслед за ним, но его и след простыл.
Слезы уже готовы были хлынуть из глаз. Я с трудом сдерживалась, чтоб не разреветься.
— И вообще… я вначале подумала, что это… сюрприз… от тебя…
— Да ты в своем уме! Какой сюрприз?! — В голосе Туманова слышна была ярость. На какое-то мгновение мне стало страшно. Я никогда не видела его таким.
— Значит так, — продолжил он голосом, не терпящим возражений, — поехали!
— Кккуда? А ребенок?
— В полицию. Именно с ребенком… Хотя, нет. Надо сначала посмотреть, что в конверте. Ты не трогала его?
— Нет. Наверное, он упал, когда я брала ребенка на руки.
Туманов осторожно двумя пальцами поднял пакет с пола. Я застыла в надежде, что содержимое конверта даст ответы на все вопросы и чудесным образом объяснит, что произошла ошибка. И ребенка доставили не по адресу.
Затаив дыхание и прижимая к себе малыша, ждала, пока Антон вытряхивал содержимое конверта на стол. Стараясь не дотрагиваться руками до выпавших бумаг, он с прежней осторожностью с помощью карандаша разложил бумаги и внимательно всматривался в них.
Я подошла поближе.
То, что я увидела, привело меня в недоумение. Беглый осмотр титульных листов констатировал, что кто-то тщательно подготовился к передаче ребенка в чужие руки. Здесь было свидетельство о рождении. Справки о прививках. Какая-то доверенность. И два письма.
Отбросив осторожность, Туманов уже взял один
