солдат не разглядел бы их. А урчащие двигатели привлекли бы внимание даргов, и они бы уже знали о приближении армейской колонны. Впрочем, может, дарги уже и знали о них.
– Они могут планировать нападение на колонну? – спросила Кораблёва, взглянув на Горохова.
– На моей памяти такого ни разу не было, – ответил тот, – они всегда избегают прямых стычек.
Так и было, дарги никогда не связывались ни с армейскими подразделениями, ни с объединёнными отрядами жителей оазисов или казаков. Нет, прямая война не стиль даргов. А вот подкараулить какого-нибудь охотника или собирателя саранчи в барханах, убить его и сожрать – это да, это они любят. А ещё затаиться потом и ждать, смотреть: пойдёт ли за убитым поисковая партия. И если партия будет небольшая, перебить и её. А вот связываться с большими вооружёнными отрядами, у которых есть коптеры и миномёты – нет, не их стиль. Тут они сразу и быстро отходят в самые засушливые районы степи. Пережидают там, а когда отряды расходятся по домам или уезжают, они снова подходят к человеческому жилью в надежде опять безнаказанно кого-то сожрать. Правда, всё это касается небольших семей, но иногда степь извергает из себя целые волны этих мерзких существ. В голодные годы, когда в степи резко уменьшалось количество саранчи и песчаной тли, бывало, что семьи даргов собиралась в большие племена, в которых было по сотне мужчин. Но такое случалось очень редко.
– Они, конечно, не представляют для нас особой опасности, – поддержал Горохова капитан, – но будет лучше, если они уберутся отсюда подальше.
– Вы предлагаете найти и убить несколько особей? – уточнила начальница экспедиции.
– Да, думаю, что лучше их отпугнуть от нас.
– Потеряем время, – напомнила Кораблёва.
– Мы уже почти на месте, – произнёс уполномоченный. Он указал рукой на восток, – мы свой лагерь ставили недалеко отсюда. Полагаю, что даргов нужно пугнуть как следует. Колонне они, конечно, ничего не сделают, но когда они будут поблизости, никому нельзя будет отойти от лагеря и всей группы. Думаю, если убить часть семьи, остальная часть отойдёт отсюда подальше, а не на пятнадцать километров.
– Пятнадцать километров, по-вашему, для них мало? – спросила начальница экспедиции.
– Мужчины-воины пятнадцать километров пробегают минут за пятьдесят, семья с женщинами и детьми идёт часа полтора.
Кораблёва посмотрела на Горохова, потом на капитана и наконец произнесла:
– Ну хорошо. Начинайте.
Этого было достаточно. Капитан тут же отдаёт приказы.
– Рудник – запустите второй коптер, сержант – готовьте миномёт… Возможно, придётся вести огонь из кузова. Колонне готовиться к движению. Миномёт может не дотянуться, возможно, придётся их догонять.
– Напоминаю вам, капитан, что у нас мало времени, мы не будем гоняться за даргами по пустыне.
– Да, Евгения, я помню, – сразу ответил Сурмий.
Даргов нашли почти сразу, как только запустили второй коптер. Первый коптер просто шёл по их следу, а второй полетел прямо на юг, где и наткнулся уже не на следы, а на одного опытного воина и одного подростка. Они были всего в пяти километрах от колонны, но это было слишком большое расстояние для прицельного огня, который мог вести восьмидесятимиллиметровый миномёт.
– Придётся продвинуться на три километра, – объяснял Кораблёвой ситуацию капитан. – Но это по пути.
– В общем-то, – холодно замечала та, – нам нужно не на юг, а на юго-восток, так что это не совсем по пути.
Тем не менее колонна поехала догонять даргов, и Горохов, запрыгнув в ближайший кузов, был доволен тем, что происходит. Он и так ненавидел этих существ, а тут ещё в памяти были свежи его последние приключения, когда группа даргов, возможно, тех же самых, которых солдаты обнаружили сегодня, гоняла его по пустыне, когда он закончил дело Сорокина и возвращался назад.
Минут через десять машины снова встали. И уполномоченный снова выпрыгнул из кузова; он отметил, что пока они ехали, два солдата собрали и установили миномёт прямо в кузове одного из квадроциклов. Пошли секунды. Горохов не выдержал и, несмотря на пыль, снял респиратор и закурил. Он даже не успел потушить зажигалку, как звякнула труба миномёта, и тут же раздался негромкий хлопок.
«Я не слышал приказа открыть огонь. Мне надо бы раздобыть гарнитуру с наушником», – подумал он, с удовольствием затягиваясь.
Уполномоченный пошёл к машине, у колеса которой присели оператор квадрокоптера и капитан. Он заглянул через плечо капитана в дисплей и увидел две маленькие быстрые фигурки, что в розовом свете утра бежали среди барханов. Это были мужчина и подросток.
– Девять – двадцать. Четыре – ноль. Один осколочный. Огонь, – негромко командует Сурмий в микрофон гарнитуры.
И почти сразу за этим хлопает очередной выстрел. Секунда, другая, третья… Горохов успевает сделать очередную затяжку, прежде чем на мониторе, за спинами убегающих даргов, метрах в двадцати, вспыхивает пара полос красного пламени, которое тут же затягивается насыщенным облаком серого дыма. Подросток-дарг падает, уполномоченный сначала думает, что это он от испуга, но когда старший дарг возвращается к нему, подросток встаёт с трудом, волочёт ногу. Старший пытается тянуть, вести его. Но поздно.
– Семь одиннадцать, ноль-ноль. Один осколочный. Огонь, – бесстрастно командует Сурмий. И через секунду снова негромко бьёт орудие. Очередная мина разрывается в десяти метрах от даргов. Накрытие. Оба, и старший, и младший, валятся на песок. Их закрывает от камер дрона серое облако. И когда дым рассеивается, они ещё лежат. Оба живы, но встать смог только младший, теперь он, держась за бок и сильно хромая, пытается поднять старшего. Но тот только дёргается в бесплодных попытках, встать он не может.
– Миномёт разобрать, – говорит капитан, результат его удовлетворяет, тратить лишние мины он не собирается, – приготовиться к движению.
Горохов с ним согласен, с даргами всё ясно, даже если они и выживут, что маловероятно, то на первое время станут большой обузой для своей семьи, так что не будут мешать экспедиции. Да и другим семьям, что тут обитают, это будет хороший урок.
Колонна двинулась на восток, и теперь шла не очень быстро. Камня становилось всё больше, дюны всё длиннее, барханы всё выше. Горохов проходил этот путь на мотоцикле, так что не замечал его сложности. С тяжёлыми машинами всё было иначе. Он взглянул на термометр: пятьдесят шесть. И это ещё девяти часов не было. Нет, семидесяти двух, конечно, не будет, но за шестьдесят пять градусов пустыня точно сегодня прогреется.
«Как хорошо, что северяне придумали эти костюмы, без них пришлось бы уже останавливаться где-нибудь в тени камней и ставить палатки. И сидеть в них, тратя топливо на кондиционеры. А тут нажал кнопку – и
