какой-то специальный?
– Да, мы разведчики, специальная часть. Занимаемся пришлыми. Тут все люди образованные. У сержанта и у меня дипломы по биологии.
«Нужно было сразу догадаться». Андрей Николаевич всё ещё держит медицинский пакет раскрытым.
– Так вам помочь разобраться с этими медикаментами? – спрашивает капитан, кивая на пакет.
– Нет, я с этим всем знаком, пользовался уже, – отвечает уполномоченный. Глядя на капитана, спрашивает: – Значит, мне можно это взять?
– Ну, раз Кораблёва разрешила, – говорит Сурмий, – то, конечно, берите.
«А ты ведь проверишь потом, разрешила ли она».
– Спасибо.
Горохов берёт медпакет под мышку, вылезает из кузова машины и уходит. Тут, на посту, есть специальное здание для проезжих, там от жары прятались солдаты из взвода Сурмия. Горохов туда не пошёл, он зашёл за угол, нажал кнопку впрыска, запустив себе в костюм хладогена, и, присев в теньке, достал пистолет, магазины и коробочку с теми самыми патронами с зелёными головками. Быстро и умело снарядил оба магазина, один магазин загнал в пистолет, второй положил в карман. А для пистолета у него было специальное отделение в левом рукаве пыльника, как раз под размер оружия. Так ему было спокойнее.
***
Ещё жара не спала, ещё не было и шести часов, когда колонна покинула блокпост Красноуфимск и двинулась на юг, как и советовал уполномоченный. Сам он находился в четвёртой машине. Навалившись на ящики, он закутался от пыли и даже не пытался через запылённые очки смотреть по сторонам, тем более что начали спускаться сумерки. Он надеялся, что солдат во второй машине, сидящий за экраном коптера, держит всё под контролем.
Ещё не стемнело, когда один из солдат, сидевший рядом с водителем, повернулся и тронул его плечо, а потом указал пальцем: смотри!
Горохов взглянул в тут сторону и сначала не смог толком ничего разглядеть. Пришлось стянуть очки, и лишь тогда он увидал, как через высокий бархан перемахнула голенастая, размытая спускающейся темнотой тень.
Прыгун. Неужели это тот же? Уполномоченный сразу тянет из кобуры револьвер. А вот солдат, который ему указал на прыгуна, свою винтовку даже с предохранителя не снял. Капитан так и не стал его слушать, не отдал своим подчинённым приказа стрелять этих тварей. Ну что ж… Горохов смотрел на прыгуна, как тот, размашисто выкидывая вперед свои необыкновенно длинные голени, перескакивает с бархана на бархан. Уполномоченный знал, что не попадёт с качающейся машины в подвижную, бегущую на расстоянии ста метров от него цель, но тем не менее выстрелил.
И не попал. Но колонна сразу остановилась. Кораблёва тут же выскочила из своего квадроцикла, она ехала на пассажирским сидении, и пошла к уполномоченному.
Горохов стоял в кузове, одним коленом на ящике, перезаряжал револьвер и думал, глядя на её решительную походку, что она сейчас начнёт орать. Но женщина, оттянув маску, просто спросила:
– Вы в него попали?
– На этот раз нет, но там, на берегу реки, попал, – уполномоченный спрятал револьвер.
Она смотрит на него снизу вверх и продолжает так же спокойно:
– Считаете, что это было одно и то же животное?
К ним уже идёт и капитан. Он задержался, чтобы заглянуть к своему починному в экран коптера.
– Ну откуда же мне это знать, – отвечает уполномоченный. – Но даже если это были разные, их надо убивать… Хотя бы отгонять.
– Вы думаете, инженер, что они представляют опасность колонне? – сразу вступает в разговор Сурмий. Вот как раз ему ситуация точно не нравится.
– Думаю, – нехотя произносит уполномоченный.
– По-вашему, они могут на нас напасть? – продолжает задавать трудные вопросы капитан. Он хочет, чтобы уполномоченный сам засомневался в разумности своих действий.
– Это вряд ли… Но почему-то они от нас не отстают. Какого хрена им надо, почему он… или они трутся вокруг нас?
Как ни странно, но этот довод подействовал на Кораблёву:
– И всё-таки вы считаете, что это существо могло быть разумно? Раз оно так осознанно следовало за нами.
– Ещё не факт, что это было одно и то же существо, – замечает Сурмий. – Может, их в этих местах много.
– Три недели назад я тут не видел ни одного, – замечает Горохов. – Может, просто мне было не до того, но даже когда я один ехал на север, за мной гнались только дарги.
Уже становится темно, скоро перепад давления и температуры, поднимается ветер, уполномоченный почти не видит глаз Кораблёвой, но чувствует кожей, что она смотрит на него, и потом, через несколько секунд, она выносит вердикт:
– Капитан, прикажите людям открывать огонь, если оно ещё раз появится в зоне поражения. И отслеживайте их через коптеры.
– Есть, – коротко ответил капитан.
Глава 23
Фары упираются в клубы пыли, поднятые первыми машинами.
Пыль повсюду. Отличные моторы урчат, повышая обороты, когда квадроциклы влезают на небольшие барханы.
Дальше после его выстрела ехали без приключений, но скорость движения снизилась из-за изменения ландшафта. Колонна, как и предлагал уполномоченный, двигалась почти точно на юг. Но даже на этом направлении было полно камней и больших барханов, которые затрудняли движение тяжёлым машинам.
Горохов не спал, то и дело протирал очки от пыли, смотрел по сторонам. Хотя это было почти бессмысленно: ночь, пыль, луна на небе едва показалась.
Так и прошла ночь. В целом одинаково монотонная, только около двух часов колонна изменила направление с южного на восточное. Выматывающая ночь. Он даже думал о том, что ему было бы лучше ехать за рулём самому. А то спать не спал, только от безделья и тряски маялся.
На заре, когда первые лучи добавили света, он в который раз протёр очки и стал узнавать местность. Камни тянулась грядами, с востока понижаясь к западу. Камни давали хорошую тень. Уже было недалеко до того места, где они с лейтенантом Гладковым ставили свой лагерь.
Когда солнце уже выползло из-за горизонта, колонна остановилась.
Неожиданно. Все машины собрались у одной из дюн, и пока Горохов думал, что это обычный привал, солдаты соскакивали с машин и бежали к головному квадроциклу. Это было необычно. Андрей Николаевич спросил у водителя, который продолжал сидеть за рулём и не глушил двигатель:
– Что случилось?
– Дарги, – коротко бросил тот.
Горохов выпрыгнул из кузова и пошёл к первой машине; там уже собрались все руководители экспедиции. И капитан, и сержант, и сама Кораблёва. Когда он подошёл к ним, Сурмий показал ему монитор квадрокоптера. Да, эта машинка с камерами нашла среди барханов цепь следов, похожих на человеческие. Молодец оператор, заметил. Впрочем, это было скорее везение, случись это до рассвета, в темноте
