class="p1">Сказал, что какой-то сюрприз. Но о сюрпризах не говорят ведь. Да еще и так резко о них не вспоминают. Похоже на бред.
Что-то точно не то… А он не говорит, что!
А я думать толком не могу об этом, потому что просто невероятно вкусная клубника!
Я становлюсь какой-то странной… Это нормально вообще? Сначала начала волноваться дико, а потом подумала, чего это я? Это ведь Мирослав. Он решает проблемы, а не создает их, а значит, мне абсолютно нечего бояться.
Наверное.
И всё-таки я немного волнуюсь. Совсем чуть-чуть, правда! Просто боюсь, чтобы с ним всё было в порядке.
Мне хочется чем-то немного успокоиться, я съедаю еще пару ягод клубники, а потом беру телефон, чтобы позвонить Есе. Посидели бы, выпили чай, поболтали, но…
Долго смотрю на контакт, а в итоге блокирую телефон. Не звоню. Потому что то знание, что Мирослав был долго в нее влюблен теперь не дает мне покоя.
И я не ревную! Ну, не то чтобы я еще имею на это хотя бы какое-то право… Просто всё так странно. Они близко дружат, работаю вместе, отдыхают компанией, соседи вот… И он был влюблен в нее. Это странно, разве нет?
И я верю Мирославу, что у него нет к ней никаких чувств и что он рад за них с Демидом, что у них прекрасная семья и всё прочее, но какой-то червячок всё равно не дает мне позвонить ей и провести этот вечер вместе.
Поэтому, надо развлекать себя как-то иначе. А как?
Спускаюсь. Мирослав говорил, что там еще есть какие-то вкусняшки и мне жизненно необходимо найти их все. Нахожу на кухне коробку сладостей и сглатываю слюну: как всё вкусно выглядит!
Блин… А это всю беременность так будет, да? И в каком весе я в итоге буду? Если буду столько есть…
Ой, мамочки, как внезапно все стало сложно!
Но я ловлю себя на мысли что реакция Мира мне очень помогла успокоиться и принять ситуацию. Правда. Если бы не его спокойствие и даже какая-то аккуратная радость, я бы, наверное, от всего происходящего давно бы сошла с ума. А так… Он — мое надежное плечо, мне больше ничего не страшно. Я верю ему, что он нас не оставит, и уже точно знаю, что будет очень любить этого ребенка. А что еще нужно для счастья-то? Ничего больше, кажется. Разве что…
Всё-таки съедаю одну из шоколадок, чтобы счастья уж точно хватало с головой. Стараюсь не думать о Есе, чтобы себя не накручивать, стараюсь не придумывать себе страшные сценарии с участием Мирослава, потому что понятия не имею, где он сейчас, и не уверена, что хочу знать.
А потом вспоминаю, что он разрешил мне затащить Мишку в дом! А я хочу, очень хочу. Поэтому открываю дверь и зову его к себе. Он не спешит входить в дом, видимо, это не всегда делать можно, но я говорю кодовое “папа” разрешил, и этот медведь довольно забегает в дом, виляя своим огромным пушистым хвостом.
“Папа разрешил”… и правда папа ведь. Вау!
Блин, жизнь — самая непредсказуемая в мире штука. Еще неделю назад я и предположить такого исхода событий не могла, а в итоге? А в итоге я мать, здравствуйте.
Вообще, “мама” — это такое нежное слово… Я, конечно, не была готова стать ею так рано, но жизнь распорядилась иначе и я каждую секунду этой новой реальности стараюсь привыкать ко всему происходящему.
Я буду мамой. И сильно быстрее, чем планировала.
Подзываю Мишку к себе, падаю на пушистый ковер в середине гостиной, укладываюсь головой на быстро сориентировавшегося пса и думаю свои мысли в таком восхитительном положении. Так тепло и уютно! И какое-то великолепное чувство защищенности как будто присутствует. Эта собака — моя отдельная любовь.
И мы долго-долго с ним болтаем, и Мишка слушает так внимательно, словно и правда все понимает, только ответить не может. Хотя, пару раз даже негромко лает, отвечает всё-таки.
А потом я плачу, вспоминая счастливое детство, а Мишка слизывает огромным языком слезы со щек. Смеюсь, рассказывая ему забавные моменты, кладу его лапу на живот, рассказываю о малыше и все подряд несу. Я словно нашла того, кому могу выговориться без последствий и глупых вопросов.
И… засыпаю. Прямо на Мишке, увалившись посреди комнаты. Просто столько эмоций! Я выжата, как лимон.
И просыпаюсь уже на руках Мирослава, который тащит меня по ступенькам наверх, в комнату. Но еще ведь не вечер? Я не собираюсь спать и дальше, просто задремала…
— Привет, — улыбается он, заметив, что я открыла глаза. Улыбаюсь ему в ответ, он очень милый.
— Всё хорошо? — спрашиваю сразу, потому что я хоть и запрещала себе волноваться, но всё-таки краем сознания постоянно думала о том, где он и что с ним.
— Всё отлично, Принцесса, — он заносит меня в комнату, эм… В свою. — Поспишь тут? Кровать мягче.
— Да я не буду пока спать, просто с Мишкой пригрелась и задремала. Еще ведь не очень поздно?
— Нет, только семь, — говорит, но все-таки опускает меня на кровать, а я…
А я хватаю его за шею и не даю подняться, оставляя рядом с собой. Потому что мне отчего-то просто катастрофически не хочется, чтобы он уходил.
— Побудь со мной, — говорю ему, смущаясь, но он кивает сразу же и улыбается, успокаивая меня.
— Переоденусь только в домашнее.
Точно. Блин… Отпускаю его, и он совершенно не стесняясь подходит к гардеробной, открывает дверь и начинает переодеваться даже не входя туда толком! Я, конечно, видела его и в более открытых нарядах, но от вида его в одних боксерах становится немного не по себе… Ох! А я всегда была такой озабоченной, или это тоже гормоны?
Мамочки мои, спасите меня кто-нибудь!
Отворачиваюсь, потому что чувствую, что уже буквально полыхаю, и смиренно жду, когда он вернется ко мне уже в одежде и перестанет издеваться над моей выдержкой, которой вдруг почему-то не оказалось на месте.
И он и правда приходит через минуту, укладывается на кровать рядом, притягивает меня к себе на грудь, берет мои пальцы в свою руку, и…
И у него сбиты костяшки.
Я замечаю случайно, потому что неосознанно начинаю гладить его большим пальцем и задеваю огрубевшую кожу, а он внезапно шикает от боли.
— Мирослав… Всё-таки расскажи мне, где ты был?
Это тот, который решает проблемы, а не создает их, да? Ох, Мир, где тебя носило?
Глава
